Каким был город Лилль в конце столетия…

Сегодня третий день наших бесед. Поговорим о Лилле, о бытовой и производственной жизни лилльских рабочих.

Итак, комната мебельщика. Обычно – в полуподвале, холодном, затхлом. Не забудем о том, что окрестные земли Лилля омываются водами Северного моря. Климат примерно соответствует климату Ленинграда.

Холодное и дождливое небо. Как оно влияет на характер французов? Те ли они французы, которых мы себе чаще всего представляем? Веселы ли они, исполнены ли такой живости?.. Один французский журналист так и писал прямо, что в характере северян «нет ничего особенно живого и сильно захватывающего».

Рабочая масса в обычное время весьма апатична. На улицах севера Франции не так оживлённо, как в южных французских городах. Под холодным дождливым небом жизнь проходит не на виду у всех, то есть на улицах, на площадях.

Здесь нет, как в районе Бордо или Нанта, захватывающих пейзажей, особенно красивой реки, берега которой могли бы притягивать к себе жителей и составлять место встреч. Нужно сперва выйти из города, пересечь долину, предместье, ставшее почти пригородом в двенадцать тысяч жителей, прежде чем встретишь, наконец, простор.

В редкие дни хорошей погоды мастерские обычно закрыты. А вечером рабочие прогуливаются по центральным улицам. Однако не здесь они проводят большую часть своих досугов. Но не думайте, что они всё время стремятся к уединению. Лилльцы склонны к общению, к взаимной помощи. Они рады возможностям общения. Можно сказать, что лилльская почва содействует, благоприятствует духу ассоциаций. В Лилле множество разного рода обществ. Эти общества являются тем средством, которое используется для морального воздействия на массы. Именно в этих обществах легко измерить уровень развития умов, раскрыть истинный характер людей. Это была благодарная почва для политических влияний.

Ассоциации, существовавшие в Лилле, можно было бы разделить на две большие группы. С одной стороны, это те, которые находились под сильным влиянием социалистов, и с другой – те, которые с ними боролись. В последних превалировал религиозный элемент. Можно назвать несколько ассоциаций этого рода: общество святого Жозефа, общество святого Франсуа-Ксавье, общество святого Франсуа-Режи. Последнее являлось обществом покровительства молодым рабочим.

Говоря об обществе святого Иосифа, один из граждан города Лилля сказал, что это «католический трактир».

У святого Ксавье значилось мало религиозных обрядов, там не занимались религиозной пропагандой – там больше внимания уделялось сфере досуга, приятному времяпровождению в воскресные вечера и вечера понедельников, когда мастерские закрыты. Это общество владело в Лилле большим домом для зимних развлечений и даже имело загородную виллу, расположенную в двух километрах от стен города. Лишь короткая молитва читалась сообща перед собранием в этом своеобразном «доме отдыха». Хотя на ней вовсе не обязательно было присутствовать, но она всё же напоминала о том, что ассоциация носит религиозный характер.

Правда, политические дискуссии в этой ассоциации запрещались. Главная цель ассоциации, по словам одного из её лидеров, – «уменьшить клиентуру кабаков».

Металлисты и прядильщики как самые революционно настроенные группы рабочих к святому Ксавье не ходили, не доверяли этому обществу.

Братство святого Поля занималось более всего благотворительской деятельностью, посещало бедняков. Президент братства лицемерно вещал, что участие в нём требует «горячего сердца». А речь шла всего лишь о более чем скромной, почти символической помощи детям, старикам и инвалидам. От этого последнего из названных братств был самый большой вред для рабочих, склонных к лени: пожив некоторое время за счёт благотворительности, они начинали к ней привыкать, как к алкоголю, даже самые малые взносы такие рабочие начинали непременно включать в состав своего бюджета.

К таким людям, развращённым благотворительностью, я как автор отношу и брата Пьера, Адольфа Дегейтера, который представляет собою весьма удобную фигуру для подкупа.

Святой Франсуа-Режи узаконивал незаконнорождённых детей. Рождение таких детей в Лилле считалось «печальным беспорядком». Вообще, в мастерских сближение полов считалось ухудшением нравов. Многие предприниматели стремились разделять на производстве мужчин и женщин.

Братство Ксавье определяло детей в школы, находило им работу, когда они подрастут.

Было и такое общество – «Юманите». Уже по названию видно, что это общество не носило религиозный характер. Но принимались в него лишь лица, «морально не запятнанные». Надо было обязательно платить вступительный взнос 15 сантимов, но потом это давало право на получение по льготным ценам хлеба, одежды, помогали здесь и с отоплением. Впрочем, льгота была мизерной – например, в 2,5 сантима с килограмма хлеба. Общество владело четырьмя мясными лавками, уступая по 30 сантимов на килограмм. Другие мясники не выносили конкуренции и всячески враждовали с мясниками из «Юманите».

Это общество явно боролось с проникновением идей социализма в рабочую среду, занимаясь главным образом сугубо бытовыми, житейскими делами. Но и оно было запрещено, так как рабочих предпочитали вовлекать в сугубо религиозные общества, требовавшие от них «трудиться только для славы Бога и нашего святого».

По возможности, каждый рабочий обязан был вступить в такое общество. Участие в нём, в его делах – часть общефабричного распорядка! Предприниматель всячески поощрял такие ассоциации, поддерживал их материально. Ему это, между прочим, обременительно не было: средства на содержание обществ шли от штрафов, взимаемых с самих же рабочих] Но этих средств явно не хватало, и общества строили свою бюджеты на добровольных пожертвованиях – от 20 до 25 сантимов в неделю. Собирал эти взносы особый сборщик, получавший за свою работу некий подарок, например, пару сапог. Таким сборщиком в юности был Адольф Дегейтер. Начинал как лакей, стал изменником.

Были общества, которые почти совсем теряли свою религиозную окраску. Например, общество святого Николя существовало лишь для взаимной помощи и для развлечений. Помощь была весьма скромной. Когда человек заболевал, ему выдавали пять франков. Если болезнь затягивалась, пособие постепенно сходило на нет.

Святой Николя считался покровителем ткачей. Его память праздновалась в мае. Назывался праздник праздником веретена. Отмечался он порою по три дня подряд.

Власти очень пристально следили за деятельностью обществ. Хотя братства зачастую зарождались произвольно, они обязательно регистрировались в префектуре. Власть хотела всё знать об общественном движении в своём районе.

Лилльское население очень любило всякого рода собрания. Пение, которое оживляло сердца, являлось наиболее верным средством, чтобы пробуждать одновременный отклик в душах.

Какие же песни находили предпочтение у членов лилльских обществ?

Во-первых, в Лилле, как и во всей Франции, очень любили народные патетические песенки. Некоторые из них, как, например, песни Дюпона, гремели.

Иногда создавались общества целиком певческие, не преследовавшие никаких других целей, кроме организации хора. Таким обществом был хорал «Аира рабочих», близкий к социалистической партии. Этим хоралом и руководил Пьер Дегейтер как дирижёр.

Наибольшее предпочтение рабочие-хористы отдавали песням, рождённым на злобу дня, в самом хорале. Такие песни назывались «сырыми песнями». Они были сложены на своём, особом лилльском диалекте и имели особую прелесть для народных ушей. Такие песни сочиняли сами рабочие певцы – шансонье. Зачастую текст и ноты печатались на отдельных листочках и продавались по малой цене в большом числе экземпляров. Это и сцены из обыденной жизни, и описание какого-либо праздника, концерта. Политика долгое время в них не фигурировала, однако, и, так сказать, стопроцентного запрета на политику не было, а вот в лавке мясника вполне можно было встретить табличку «Запрещается разговаривать на политические темы!»

В Лилле было немало рабочих певцов. Видное место среди них занимали Друссо и Дани. Они стали авторами книг стихов и песен.

Наиболее яркие шансонье приглашались на конкурсы народных певцов в город Труа. Мне однажды попался в руки отрывок искромётной песенки Друссо о том, как в Труа поехали певцы из Лилля. (Перевод построчный.)

Певцы из Бельгии, из Лилля и даже из Парижа,

приехав в Труа, нашли неважный приём:

их накормили жидкой похлёбкой.

Поэтому они были веселы, как могильщики,

но здоровы, как тюремщики.

Таким образом, такая сцена конкурсов певцов в нашем фильме может быть правомерной, исторически оправданной[49].

Для образца лилльских шансон приведу текст песни о чердаках. Была в ту пору парламентская дискуссия по поводу жилищных условий в рабочих кварталах. (Перевод построчный.)

Недавно читатели видели в газетах

множество длинных речей о погребах и чердаках.

Я понял их на свой манер таким образом:

нас хотят прогнать из подвалов

и дать нам возможность надышаться всласть на чердаках

свежим воздухом, ведь там такой свежий воздух,

что можно совсем окоченеть!

Моим жилищем занимались важные парижские учёные.

Эти господа хотели помешать мне,

маленькому ремесленнику, жить.

Они хотят убедить меня в том,

что наш подвал нездоров.

А я жил в нем столько лет со свой семьёй,

и, представьте себе, не болел!

Одно утешение – на чердаке я по крайней мере

буду слушать пение ласточек!

Эта песня безусловно выражает чувства рабочих. Они и впрямь предпочитают спуститься в свой подвал на пять-шесть ступеней вниз, чем карабкаться по ветхой чердачной лестнице под самую крышу.

Лилльская секция Рабочей партии была одной из самых мощных гедистских организаций во Франции. Недаром руководитель этой секции Густав Делори занимал такое видное место в руководстве всей социалистической партии Франции и был ближайшим другом и соратником Жюла Геда. Имя Густава Делори можно найти во многих книгах по истории социалистического движения во Франции. Важно подчеркнуть, что не только общенациональные, но и международные конгрессы социалистических партий созывались в Лилле, и Густав Делори, впоследствии лилльский мэр и член палаты депутатов Франции, авторитетно руководил этими конгрессами, имея по одну руку от себя Жюля Геда, а по другую – Поля Лафарга. В президиуме этих конференций можно было увидеть Либхнехта-отца, Клару Цеткин и других деятелей международной демократии.