§ 36. Прочиё методические указания

В этом параграфе я коснусь ряда замечаний Мичурина разнообразного характера и не занимающих большого места в его методических и теоретических воззрениях.

1) Влияние сушки семян на их наследственность. Этого вопроса Мичурин касается в статье, опубликованной в 1915 году (т. 1, с. 289—292). Он указывает, что от пересушки иногда улучшается качество семян (например, для огурцов и дынь), для плодовых же деревьев пересушка обычно имеет неблагоприятные результаты в смысле возвращения к дикому виду, хотя наблюдаются и необъяснимые отклонения (с. 291). Насколько мне известно, это влияние сушки и вообще хранения на наследственные свойства семян долгое время отрицалось генетиками, пока М. Навашин не подтвердил экспериментально, что длительное хранение способствует появлению мутаций.

2) Отбор сеянцев. Мичурин указывает ряд признаков, по которым уже на стадии сеянца можно определить хорошие качества будущего плодового растения (см. т. 1, с. 226, 229, 235 и др.), но этому изложению Мичурин предпосылает весьма критическое введение (с. 225): «К сожалению, передать верно обрисованные признаки всех хороших сортов различных растений в молодом их возрасте почти нет возможности — так они разнообразны и различны почти для каждого отдельно взятого экземпляра, а некоторые из них прямо не поддаются передаче: не подыщешь слов, чтобы понятно для других обрисовать их особенности. По навыку их ясно видишь, а передать другому лицу можно только на месте, перед самим растением. Само собой разумеется, что и те немногие из главных признаков, которые легко заметны и могут быть переданы даже малоопытными людьми, бывают различны не только у каждого вида плодовых растений, но даже и у отдельных разновидностей их…»

Здесь, очевидно, мы опять имеем начало большого дела, целой программы исследовательской работы. Но пока что отбор сеянцев остается в основном искусством, а не наукой. Я слыхал, что посещавшие Мичурина убеждались в том, что он отбор перспективных сеянцев производил по признакам, которые он сам не мог формулировать.

3) Избирательность оплодотворения. В статье, впервые опубликованной в 1913 г., Мичурин пишет: «… Каждому гибридизатору растений необходимо иметь в виду, что в естественном перекрестном оплодотворении растений между собой, при условии возможности для каждого материнского растения, если можно так выразиться, свободного выбора более подходящей к строению ее плодовых органов пыльцы из приносимой ветром или насекомыми иногда от довольно значительного количества разнообразных разновидностей растений, в потомстве получаются относительно более жизнеспособные особи растений, чего не всегда можно ожидать в сеянцах гибридов, полученных от искусственного и, конечно, насильственного скрещивания, потому что гибридизатор частенько может скрестить такие разновидности растений, которые взаимно уничтожают влияние наследственной передачи своими гибридами не только лучших качеств своих плодов или цветков, но случается даже, что гибриды лишаются возможности правильного построения некоторых существенно важных для жизни растения органов, вследствие чего без искусственной помощи человека они существовать не могут» (т. 1, с. 269).

4) Выраженные в этой фразе мысли несколько связаны с методом преодоления бесплодия путем использования смешанной пыльцы, о чем речь была в § 32, но в своей практике Мичурин широко пользовался «насильственным скрещиванием», и в более поздних сочинениях об избирательности оплодотворения много, во всяком случае, не говорится. Избирательность оплодотворения, «брак по любви», в связи с понятием «жизненности» широко трактуется в лысенковской литературе и потому подвергнуть критике эти представления уместно в четвертой главе.

Использование физических агентов. Как относился Мичурин к использованию самых разнообразных физических агентов, ясно из следующей фразы, написанной им на 80-м году жизни, в 1934 году (т. 1, с. 603): «Я не нахожу ничего удивительного только в том, что работаю сейчас над проблемами выведения морозоустойчивого персика, над возможностью выведения новых видов растений при помощи лучистой энергии, вроде космических рентгеновских ультрафиолетовых лучей и ионизации…»

В других местах того же первого тома он говорит об электризации (с. 228, 249), стимуляции (с. 442) и т.д. Мичурин не ставил никаких теоретических ограничений к использованию любых агентов: все дело решалось практикой.

Это здоровое отношение к физическим и химическим агентам, выразившееся, например, в введении колхицина в экспериментальную генетику, как известно было отброшено Лысенко, о чем уже писалось во второй главе (§ 24). Отношение Лысенко ясно выражено в его заключительном слове на сессии ВАСХНИЛ 1948 года: «Ведь мы (подразумеваются мичуринцы. — А. Л.) признаем действие условий жизни на живое тело. Так почему же мы должны не признавать действия таких резких факторов, как рентгеновские лучи, или сильнейшего яда колхицина и других. Мы не отрицаем действия так называемых мутагенных веществ, но настойчиво доказываем, что подобного рода воздействия, проникающие в организм не через его развитие, не через процесс ассимиляции и диссимиляции, лишь в редких случаях и только случайно могут привести к полезным для сельского хозяйства результатам. Это — не путь планомерной селекции, не путь прогрессивной науки» (Стеногр. отчет, с. 516). По данному пункту, как и по многим другим, Лысенко отошел от широкого подхода Мичурина.