§ 46. Введение

В ведущейся уже третий год горячей дискуссии по некоторым теоретическим вопросам биологии Лысенко и его сторонникам нанесено столько ударов рядом наших выдающихся ученых, что даже наиболее ревностные защитники Лысенко, наши профессиональные философы, принуждены с большим опозданием признаться (см. Платонов Г. В. «Вопросы философии», 1954, № 6), что они переоценили теоретическое творчество Лысенко.

Одно время могло создаться впечатление, что с «теориями» Лысенко уже покончено; так и думают многие лица, стоящие далеко от биологии. На деле положение носит совершенно иной характер.

Серьезный спор шел, в сущности, только по двум вопросам: о «новом учении о виде» Лысенко и о значении внутривидовой и межвидовой борьбы за существование. В очень осторожной форме (не упоминая фамилий Менделя и Моргана) велась защита одного из достижений классической (или, если угодно, формальной) генетики, именно искусственной полиплоидии. Вот и все. В результате среди биологов и среди лиц, считающих себя по своей номенклатуре вправе «авторитетно» выступать по биологическим вопросам, наметились следующие направления:

а) Лысенко и его ближайшие сторонники: абсолютно никаких уступок, вплоть до защиты пресловутой дилижанской граболещины;

б) Философы и академик Топчиев А. (см. статью «Новая техника и неотложные задачи науки». «Литературная газета», 2 июля 1955 г.). Признается необходимость дискуссий, осуждаются на словах попытки монополизировать науку, но тут же делаются оговорки, что свобода «школ» не предполагает «свободы» школ от идейной направленности научного процесса, так как, по словам Топчиева, «великим преимуществом советской науки является полная ясность в отношении философского мировоззрения». А так как в той же статье высказывается как бесспорная истина мысль, что «дискуссия по вопросам биологии означала разгром метафизических, идеалистических теорий и принесла победу материалистическому, мичуринскому направлению в биологии», то ясен вывод: критика лидера августовской сессии Лысенко в основном недопустима, а допустимы только легкие поправки к августовской сессии. Топчиев поэтому считает, что отделению биологических наук Академии наук СССР следует сказать свое веское слово по поводу ряда теоретических проблем, чтобы, очевидно, так же прекратить дискуссию по поднятым вопросам, как в свое время, в печальный во многих отношениях 1948 год, был нанесен тяжелый удар развитию биологии весьма «вескими» постановлениями ВАСХНИЛ и АН СССР. Своего мнения ни по одному конкретному вопросу Топчиев не высказывает.

в) Н. В. Турбин. «Я расхожусь с Т. Д. Лысенко лишь в одном вопросе — в вопросе о видообразовании, считая его новую теорию бездоказательной и ошибочной». Даже по вопросу о внутривидовой борьбе Турбин согласен с Лысенко («Когда нечего сказать по существу», (Ответ Н. И. Нуждину). Журнал общей биологии, т. 15, № 3, 1954, май — июнь).

г) Очень значительная группа ученых (весьма возможно, большинство советских ученых), решительно отвергающих взгляды Лысенко не только по указанным вопросам, но и по ряду других, но не высказывающих своего отношения ко всей системе теоретических воззрений Лысенко. Очень часто эти высказывания столь неопределенны, что читатель вправе подумать, что теоретические воззрения Лысенко в основном вполне здоровы или являются выражением биологической школы, по крайней мере, равноценной по научному уровню другим биологическим школам и направлениям. Так, акад. И. Л. Кнунянц и Л. Зубков в статье «Школы и науки» «Литературная газета от 11 января 1955 г.», подчеркивают свое уважение к заслугам академика Т. Д. Лысенко, но только защищают право на существование и иных направлений в биологии. Еще имеется неопределенное мнение академика Н. В. Цицина, отнюдь не являющегося лысенковцем. В рёчи по докладу Н. А. Булганина об итогах Женевского совещания глав правительств четырех держав («Правда», 6 августа 1955 г.) Цицин пишет: «Нужно избегать некоторого предубежденного отношения к достижениям науки зарубежных стран. Нет слов, что по основным, принципиальным теоретическим вопросам, например, в биологии, наши с ними пути расходятся. Однако всем известно, что там есть предложения, имеющие большое практическое значение. Возьмем хотя бы пример с применением метода производства гибридных семян кукурузы, дающего повышение урожайности этой культуры до 30%. Этим делом мы, по существу, занялись всерьез лишь в самые последние годы».

Нетрудно догадаться, что важнейшим отвергаемым теоретическим вопросом был пресловутый «вейсманизм морганизм». Но ведь акад. Цицин хорошо знает, что дело получения гибридных семян кукурузы было начато давно и прервано по настоянию Лысенко как связанное с морганизмом; восстановлено оно только потому, что за это время американцы нас очень сильно перегнали. Значит, сам факт работы с гибридами кукурузы методом, основанном на инбридинге, есть уже ревизия теоретических основ августовской сессии. Характерно, что в своем выступлении Цицин не упоминает ни словом (и за это его можно только приветствовать) не только Лысенко, но и мичуринскую биологию.

Совершенно необходима полная ревизия теоретического творчества Лысенко, тем более что примыкавшие к нему «школы» Лепешинской и Бошьяна уже окончательно скомпрометированы. Антинаучность Бошьяна признает даже Топчиев, а ведь и этот «ученый» тоже прикрывался щитом диалектического материализма и боролся с «реакционерами» в науке, прежде всего с великим Пастером.

Разбор философской стороны мы отложим до другой главы настоящей работы, а академику Топчиеву порекомендуем (несмотря на его высокое номенклатурное положение) не заниматься наклеиванием ярлыков, от чего на словах он сам открещивается.

Эта ревизия «теоретического творчества» Лысенко еще более становится необходимой в связи с той попыткой реванша, которая была сделана Лысенко и его сторонниками в связи со столетним юбилеем со дня рождения И. В. Мичурина. Мобилизованы были все силы, вплоть до совершенно скомпрометированных Презента и Г. Фиша. К сожалению, спекулируя именем И. В. Мичурина, Лысенко смог добиться и правительственного одобрения (в виде, например, золотой медали имени И. В. Мичурина), и поддержки в высоких научных сферах (выступление акад. Несмеянова на торжественном собрании). Все это заставляет с еще большим вниманием и тщательностью продолжать борьбу за очищение научной атмосферы от последствий 1948 года; отрадно чувствовать себя в этой борьбе не одиноким. Самый передовой биологический журнал современности — «Ботанический журнал» расширяет фронт борьбы, и в четвертом номере напечатаны не только прекрасные статьи об инбридинге кукурузы и полиплоидии, но и превосходная критика «вегетативных гибридов» и «теорий» Лысенко о вырождении картофеля. Истина, конечно, не может быть заглушена никакими собраниями. Думаю поэтому, что и данная моя работа вполне своевременна. Поневоле приходится при этом возвращаться и к критике И. В. Мичурина, а не только ограничиваться критикой Лысенко.