Краткие тезисы

Несмотря на достигнутые успехи в деле ликвидации монополистического режима Лысенко, положение в биологической науке продолжает быть неудовлетворительным, так как истинное практическое значение лысенковщины продолжает оставаться неясным, и ученые, занимающие столь высокое положение, как, например, президент АН СССР Несмеянов, считают возможным замалчивать Н. И. Вавилова и выдвигать Лысенко.

Колоссальный ущерб, нанесенный нашему хозяйству деятельностью Лысенко, всего легче может быть выявлен путем составления динамики урожайности в зарубежных странах и у нас.

По основным зерновым культурам (пшеница, рожь, ячмень, овес) урожайность всех зарубежных стран повысилась от 9,81 ц на га в 1932 году до 12,5 в 1953 г., что соответствует среднему годовому приросту в 1,18%; по главной культуре, пшенице, — от 8,9 ц до 12,0 ц при среднем годовом приросте 1,43%.

В Германии за 200 лет урожайность возросла в 3,45 раза (среднегодовой прирост — 0,60%), а последние годы на 26% (среднегодовой прирост — 1,39%).

В Великобритании за 500 лет урожайность возросла в пять раз (среднегодовой прирост 0,32%), за последние годы (18 лет) средний годовой прирост урожайности пшеницы 1,31%, всех зерновых — 1,20%.

В Канаде и США было резкое падение урожайности в связи с химической эксплуатацией земель, сейчас положение восстановлено и урожайность растет быстрыми темпами.

Для всех культурных стран даже за период, включающий войну, мы имеем за последние 20 лет средний годовой прирост 1,23%.

В России урожайность зерновых была стабильна до 1861 г., после, вплоть до революции поднималась, падение — во время Первой мировой и Гражданской войн, после восстановительного периода — бурный подъем урожайности, достигшей в 1940 г. уровня 10,5 ц с га. Мы могли бы ожидать в настоящее время средней урожайности не менее 18 центнеров с гектара.

Данные о средней урожайности зерновых по СССР в настоящее время не опубликованы: можно показать, что средняя урожайность порядка 8—9 центнеров и никак не выше 10 центнеров в год. Между ожидаемым и фактическим урожаем наблюдается разрыв не менее 3 центнеров на га, или при современных площадях недобор около 2,35 млрд пудов — четырехкратный размер дореволюционного экспорта зерна.

В отношении кукурузы разрыв между ожидаемым урожаем (25 ц) и фактическим (никак не более 15) не менее 10 центнеров, что соответствует недобору 93 млн центнера, или около 600 млн пудов зерна. «Ножницы» между динамикой урожайности кукурузы в США (от 15 к 25 ц) и у нас (от 15 к 10, может быть, восстановлено до 15 за самые последние годы) целиком объясняются противодействием Лысенко введению гибридных семян (против Н. И. Вавилова).

По картофелю полностью выявлена ошибочность защищаемых Лысенко положений против Н. И. Вавилова: пренебрежение половой гибридизацией, уменьшение числа сеянцев, «направленное воспитание» на высоких агрофонах, летние посадки как средство борьбы с вырождением. Все основные успехи картофелеводства достигнуты до 1940 года, сейчас ухудшение селекции и семеноводства, распространение болезней, падение урожайности. Цифры урожайности недоступны.

По сахарной свекле — относительно приличное положение и прекрасное в некоторых районах свеклосеяния (напр., в Киргизии): лучшее сравнительно положение свекловодства объясняется особенностями семеноводства этой культуры и недостаточным вниманием, проявленным Лысенко к этой культуре.

По хлопчатнику — блестящее положение в основных хлопкосеющих республиках: рост площадей, рост урожайности; урожайность у нас сейчас выше, чем где бы то ни было — средний годовой прирост урожайности за 43 года — 1,63%, за 25 нормальных лет — около 2,81% в год.

Исключение: полный провал попытки с внедрением культуры хлопчатника в новых районах: до полумиллиона гектаров. Эта идея оспаривалась Н. И. Вавиловым и полностью поддерживалась Лысенко, обещавшим вывести новые сорта в 2—3 года.

То же с чаем: прекрасное развитие (по площадям и урожайности) в Грузии и Азербайджане, полный провал в новых районах под «научным руководством» Лысенко.

В отношении цитрусовых то же самое — успех в субтропиках, полный провал культуры цитрусовых в Крыму под эгидой Лысенко: при этом было запущено крымское виноградарство и садоводство.

В виноградарстве и садоводстве урожайность низка, «мичуринская биология» оказалась совершенно бесплодной.

Решительно все культуры в тех местах и в те периоды, когда они подвергались особому вниманию Лысенко, показывают деградацию, напротив, все культуры вне его внимания процветают. Можно сказать, что « закон падающего плодородия почвы» оказывается справедливым в сфере деятельности Лысенко и решительно опровергается в культурных странах вне сферы его деятельности независимо от общественно-политического строя страны.

Краткий разбор всех его предложений показывает, что все они: а) как правило, не новы, а пробовались ранее и часто были забракованы; б) дельные в определенных условиях предложения в связи с проведением их во всех условиях оказались неэффективными; в) отсутствие правильно поставленного учета не допускало своевременного вскрытия ошибок.

Причиной такого губительного действия лысенковщины являются в основном даже не бесполезность его конкретных мероприятий, а полная дезорганизация селекционной, семеноводческой и опытной работы, учета и контроля результатов работы, соединенная с разнуздавшимся хвастовством, фальсификацией, клеветой на своих противников и политическими инсинуациями, т. е. нарушением основных признаков не только подлинной социалистической культуры, но и всей культуры.

Эта система сделала почти совершенно бесполезной работу агрономов, вызвала у Сталина преувеличенное представление о благосостоянии советского колхозника, что повлекло сокращение выдач на трудодень, лишило колхозника материальной заинтересованности и привело к пренебрежению самыми элементарными агротехническими требованиями, как, например, вывоз навоза на поля в Нечерноземной полосе.

Утверждение, что Лысенко не виноват в деградации нашего сельского хозяйства, так как ему кто-то «мешал», совершенно не обосновано. Ему действительно «мешали» Н. И. Вавилов с сотрудниками, но пока были эти «невежи», наше хозяйство прогрессивно развивалось. Когда же «помехи» по настойчивому требованию Лысенко (сопровождавшему эти требования клятвенными уверениями, что он отвечает за прогресс хозяйства, если помехи будут удалены) были действительно удалены, наше хозяйство пошло не вверх, а вниз; при этом никаких указаний на необходимость устранения новых «помех» (после 1948 г.) мы от Лысенко не слышали.

Подъем нашего сельского хозяйства настоятельно требует полной ликвидации лысенковщины; в отношении же самого Лысенко выдвигается необходимость психиатрической экспертизы.

Подробное обоснование настоящих тезисов дается мной в машинописной работе (около четырех печатных листов) под тем же заголовком.