§ 12. Заключение

Таким образом, после рассмотренного мы имеем право утверждать, что основная вина Лысенко — дезорганизация биологии и агрономии. Дезорганизаторская деятельность Лысенко доказывается тем, что пресловутый «закон падающего плодородия почвы» оказывается справедливым там, где действует Лысенко, и блестяще опровергается в тех местах, куда он не совался, независимо от общественного строя страны. Этого он достиг путем бессовестнейшей клеветы по адресу своих честных и талантливых противников, подлинных организаторов сельскохозяйственной науки, во главе с Н. И. Вавиловым. Силу ему дало то, что он брался за осуществление грандиозных планов преобразования нашего сельского хозяйства в кратчайший срок и во всех решительно случаях полностью провалился. Готовность в кратчайший срок выполнять совершенно нереальные планы он прикрывал лозунгами о партийности науки и клеветой о низкопоклонстве перед «буржуазной» наукой на своих противников, честных и трудолюбивых ученых. Такое понимание партийности в науке есть ложное и вредное понимание, и я утверждаю, что истинное понимание долга ученого в социалистическом государстве заключается не в том, чтобы выполнять нереальные проекты и повторять необоснованные высказывания руководящих лиц, а в следовании тем требованиям, которые были прекрасно сформулированы в журнале «Коммунист» в 1953 году и выражаются следующими пунктами: сознание общественного долга; уважение к общественному труду и собственности; забота о поднятии обороноспособности советского государства; воспитание патриотизма и пролетарского интернационализма; готовность преодолевать трудности построения социализма; уверенность в победе дела коммунизма (под коммунизмом я понимаю законченный социализм, лишенный дефектов современного социализма).

Я и считаю, что мои выступления против Лысенко проникнуты именно этой идеологией. В самом деле:

хотя я и доктор сельскохозяйственных наук, но не агроном по специальности, а биолог (университетское образование), получил я доктора с.х. наук как специалист по экономическому значению сельскохозяйственных вредителей, никакой ответственности, ни юридической, ни моральной за ошибки Лысенко я нести не мог; выступить за пределы моей специальности в ущерб более для меня интересных работ заставило меня только сознание общественного долга, когда я убедился, что многие знающие люди молчали из-за низменных соображений;

рекомендация и пропаганда многих вредных лысенковских предложений или замалчивание их дефектов есть проявление неуважения к социалистическому труду и собственности;

политика Лысенко привела к снижению урожайности наших полей и, следовательно, снизила нашу экономическую обороноспособность;

не только как ученый, но и как патриот, я не мог не скорбеть о том падении престижа нашей биологической науки, которое было прямым следствием деятельности Лысенко;

я знал, что на моем пути будут трудности и ярая оппозиция проникших всюду сторонников Лысенко, но это не удержало меня от выступления, несмотря на многочисленные предупреждения моих беспартийных и партийных друзей, которые в этом отношении были менее идеологически выдержаны, чем я;

наконец, если бы у меня было отсутствие уверенности в победе правого дела и в том, что партийное руководство не даст меня в обиду (на первом этапе мой оптимизм оправдался), я, может быть, уступил бы, как уступают очень многие, настояниям близких и друзей, обвинявших меня в необузданном донкихотстве.

Я постарался изложить в возможно полной, ясной и доступной форме все имеющиеся у меня соображения. Ни от кого довольно многочисленных читателей моих предыдущих писаний о Лысенко я не встретил возражений по существу, а от многих — горячее одобрение.

Больше мне писать о Лысенко нечего. Разбирать его «теоретические» и «философские» размышления бессмысленно, так как для всякого понимающего все они — сплошной сумбур (вспомним, например, отзыв М. Пренана), а кто не хочет понимать, не поймет доводов.

Весьма возможно, что и эта моя работа будет признана «неубедительной» без всякой конкретной мотивировки. Ну что ж, мое дело сделано, совесть моя чиста, а это для старого человека очень важно.

Ульяновск, 13 января 1958 г.