Почему тоталитаризм не вечен?

Такова в основных чертах модель тоталитарного режима. Скажем сразу, что реальные тоталитарные режимы XX в. гитлеровский, сталинский, маоистский и т.п. никогда не повторяли эту модель с абсолютной точностью, хотя и были очень близки к ней. Заметим, что при всем своем старании тоталитарная власть на смогла подчинить себе все. Даже в условиях террора и репрессий оставались в обществе “очаги сопротивления” семья, религия, искусство, наконец, просто мысли отдельных людей. Вот почему, когда тоталитарные режимы рушатся, общество оказывается способным изменить себя.

Крах тоталитарных режимов неизбежен. Неизбежен не только потому, что они жестоки и не имеют морального права на существование. Причины их падения кроются в ограниченных возможностях для развития, плохой приспособленности к меняющемуся миру. Государство, где в зародыше уничтожается всякая свободная мысль, запрещается всякое свободное действие, лишается притока новых идей, инициативы, творческих исканий. Оно демонстрирует свою неэффективность не только в управлении, но и в экономике, социальной сфере, культуре. Это может проявиться не сразу, но рано или поздно обнаружится обязательно.

Кризис и изменения тоталитарного режима неизбежны. Чаще всего на смену тоталитаризму приходит авторитарный режим. Он по своему характеру близок к тоталитарному, однако имеет и существенные различия. При внешнем сохранении старой системы власти ее контроль над обществом перестает быть тотальным. Это различие точно подмечено известным американским профессором Джин Киркпатрик, которая пишет: “Авторитарные правительства зачастую коррумпированы, неэффективны, своевольны и жестоки, но... их власть ограничена, и там, где власть ограничена, ущерб, который она может нанести, также ограничен... Сохранение рассеянной экономической и социальной власти делает эти режимы менее репрессивными, чем тоталитарные системы, и обеспечивает основы для их возможной трансформации”.

Авторитаризму, как правило, сопутствует установление сильной личной власти. Такой лидер не избирается народом, а выдвигается элитой в результате так называемых аппаратных игр. Внешние признаки культа личности могут сохраняться, но истинной любви, восхищения, преклонения лидер в народе не находит.

Прежняя идеология в условиях авторитарного режима формально сохраняет положение “единственно верного учения”. Она все также обязательна для изучения, а от граждан требуется ее формальное признание. Однако на самом деле далеко не все разделяют эти официальные идеи. Очень точно, на наш взгляд, описал эту ситуацию поэт Юлий Ким в стихах, посвященных диссидентам-правозащитникам, боровшимся с режимом в нашей стране в 60-70-е годы:

На “тыщу" академиков и член-корреспондентов,

На весь организованный культурный легион

Нашлась лишь эта горсточка “больных" интеллигентов,

Чтоб высказать, что думает здоровый миллион.

Действительно, тех, кто думал иначе, чем этого требовал режим, были миллионы. Они не объявляли об этом открыто, но все же могли позволить себе некоторое инакомыслие.‘О подобной ситуации, наблюдавшейся и в Испании в последние годы правления диктатора Франко, говорили, что она напоминает автостраду, где полиция установила ограничение скорости, но не штрафует за ее превышение. Граждане, нарушающие правила, разумеется помнили о возможном наказании, но уже не слишком опасались этого.