§ 2. Политическое предвидение

Политика представляет собой одну из форм регулирования отношений людей в процессе их совместной деятельности по производству материальных и духовных ценностей. Ее отличительной чертой является то, что она пронизывает все сферы общественной жизни — экономическую, социальную и духовную. Она затрагивает интересы миллионов и миллионов людей, от нее во многом зависит будущее человечества, его стабильное развитие и процветание народов. Поэтому в ней чрезвычайно важную роль играет предвидение будущих последствий политических решений.

В современной западной литературе много внимания уделяется вопросам предвидения будущего социального и политического развития мира. В этой связи в первую очередь привлекает внимание книга американского политолога З. Бжезинского «Великая шахматная доска». З. Бжезинский нарисовал широкую панораму будущего политического мирового устройства, в котором доминирующая роль отводится Соединенным Штатам Америки. По его утверждению, США несут в себе заряд демократии и высокой культуры. «Культурное превосходство, — пишет З. Бжезинский, — является недооцененным аспектом американской глобальной мощи. Чтобы ни думали некоторые о своих эстетических ценностях, американская массовая культура излучает магнитное притяжение, особенно для молодежи во всем мире… Американские телевизионные программы и фильмы занимают почти три четверти мирового рынка. Американская популярная музыка также занимает господствующее положение, и увлечениям американцев, привычкам в еде и даже в одежде все больше подражают во всем мире»[501].

Трудно не согласиться с Бжезинским в том, что в мире доминируют американские шлягеры и американские фильмы, но количественное преимущество еще не означает качественного превосходства. Подавляющая часть американских эстрадных песен и американских фильмов полностью уступает песням и фильмам других регионов мира. Какую художественную ценность имеют, например, американские боевики? Насилие, убийства, аморальность, стремление любой ценой заиметь деньга — вот что несут эти боевики зрителю. Вообще во многих американских фильмах есть только три составляющие: деньги, оружие и секс. Не случайно против американского засилья выступают во всем мире, в том числе и на старом континенте, т. е. в Европе — колыбели великих духовных ценностей.

Не менее привлекательны, с точки зрения Бжезинского, американские идеалы представления о демократии. Американские формы правления, американское уважение к конституции как к основному закону страны служат стандартом для всех государств. Для сохранения своего лидирующего положения в XXI в., по глубокому убеждению Бжезинского, у США есть все основания. «Поскольку подражание американскому пути развития постепенно пронизывает весь мир, это создает более благоприятные условия для установления косвенной и на вид консенсуальной американской гегемонии. Как и в случае с внутренней американской системой, эта гегемония влечет за собой комплексную структуру взаимозависимых институтов и процедур, предназначенных для выработки консенсуса и незаметной асимметрии в сфере власти и влияния. Американское глобальное превосходство, таким образом, подкрепляется сложной системой союзов и коалиций, которая буквально опутывает весь мир»[502].

Бжезинский считает, что США должны везде играть доминирующую роль. Но при этом США следует согласовывать свою политику с другими державами, прежде всего с такими крупными государствами, как Германия, Франция, Япония, Китай и др.

Франция, по мнению американского политолога, будет стремиться к усилению своего влияния в Европе, но при этом она не будет выступать против США, поскольку, как показал опыт «холодной войны», «в решающие моменты она стояла плечом к плечу с Америкой»[503]. Германия тоже будет усиливать свое влияние в Европе. Причем это влияние будет проходить по разным направлениям. В этой связи особое значение, по мысли Бжезинского, приобретает тесное сотрудничество Германии и Польши. Именно «через Польшу влияние Германии может распространиться на север — на республики Балтии — и на восток — на Украину и Беларусь. Более того, рамки германо-польского сотрудничества в некоторой степени расширились благодаря тому, что Польша несколько раз принимала участие в важных франко-германских дискуссиях по вопросу будущего Европы. Так называемый веймарский треугольник (названный так в честь немецкого города, где были проведены трехсторонние франко-германо-польские консультации на высоком уровне, ставшие впоследствии регулярными) создал на Европейском континенте потенциально имеющую большое значение геополитическую «ось», охватывающую около 180 млн человек, принадлежащих к трем нациям с ярко выраженным чувством национальной самобытности»[504].

Относительно России Бжезинский пишет, что ей надо осознать свое нынешнее положение, отказаться от имперских амбиций и главное внимание уделять Европе. «Для России геостратегический выбор, в результате которого она смогла бы играть реальную роль на международной арене и получить максимальную возможность трансформироваться и модернизировать свое общество — это Европа. И это не просто какая-нибудь Европа, а трансатлантическая Европа с расширяющимися ЕС и НАТО»[505]. Россия, продолжает Бжезинский, должна принять новые реальности, которые возникли после распада Советского Союза. Что касается Китая, то он, по мнению американского политолога, останется региональной державой, но не станет мировой. Зато Японии Бжезинский предсказывает прекрасное будущее: она станет мировой державой.

Трудно сказать, насколько верными окажутся прогнозы Бжезинского. Но нет сомнения в том, что в XXI в. политическая карта мира кардинально изменится. Коснемся вначале тенденции политического развития некоторых государств и регионов. При этом не буду говорить о США, ибо скорее всего США действительно останутся ведущей мировой державой в обозримом будущем.

Многие исследователи полагают, что конфликты между государствами будут возникать по поводу не политики и не экономики, а станут цивилизационными. Так, американский профессор Самуэл П. Хантингтон утверждает, что «в новом мире в основе конфликта по сути не будут идеология или экономика. Основные причины деления человечества и главные источники конфликта будут связаны с культурами. Нации-государства продолжат играть первостепенную роль в международных делах, но решающие мировые политические конфликты столкнут друг с другом нации и группы, представляющие разные цивилизации. Столкновение цивилизаций будет доминировать над мировой политикой. Линии излома между цивилизациями будут линиями фронта будущего»[506]. С этим утверждением Хантингтона нельзя согласиться. Конечно, цивилизации плюралистичны. Каждая цивилизация имеет свои специфические черты, благодаря которым она отличается от всех остальных, но вместе с тем следует подчеркнуть, что цивилизации имеют очень много общих черт, иначе они не понимали бы друг друга. Так, традиции, обычаи, культура европейцев и азиатов различны, но тем не менее все люди земли — существа разумные и, следовательно, понимают друг друга, общаются между собой, делятся ценностями и т. д. Это особенно видно в современную эпоху глобализации и взаимного проникновения культур. Поэтому конфликты, как в прошлом, так и в будущем, будут иметь политический, а не цивилизационный характер. Я попытаюсь представить свое видение будущего.

Начнем с Западной Европы[507]. Исторически она формировалась как единое целостное образование. У французского историка XX в. М. Блока были основания утверждать, что нет истории Франции, а есть история Европы. Известно, что она унаследовала античные греческие и римские традиции, духовные и материальные ценности. В IX в. возникает мощная Каролингская империя, которая распадается на королевства: «Западно-Франкское королевство стало Францией, с которой начала сливаться Аквитания…Восточно-Франкское королевство стало Германией»[508]. Постепенно сформировались и другие западноевропейские государства.

Хотя государства Западной Европы довольно часто воевали между собой на протяжении многих столетий, в том числе и в XX в., тем не менее, они всегда стремились к образованию некоего Европейского сообщества. Так, в начале XIX в. замечательный французский ученый А. Сен-Симон написал работу «О преобразовании европейского сообщества», в которой доказывал необходимость объединения всех европейских народов. «Европа, — писал Сен-Симон, — имела бы наилучшую из возможных организаций, если бы все составляющие ее нации, управляясь каждым своим парламентом, признавали бы верховную власть парламента, поставленного над всеми национальными правительствами и облеченного властью разбирать их споры»[509].

В современной Европе такой парламент заседает во французском городе Страсбурге. Ныне Западная Европа представляет как бы единое целостное образование. Каждое государство, разумеется, имеет свои национальные интересы, но вместе с тем защищает и общеевропейские интересы, потому что все страны Западной Европы настолько связаны между собой экономически и политически, что ухудшение экономической или политической ситуации в одной стране так или иначе сказывается на ситуации в других странах. Поэтому национальные правительства стремятся защищать не только интересы собственного государства, но и интересы всей Западной Европы.

Это будет происходить и в будущем. Однако нельзя не отметить, что взаимоотношения западноевропейских стран не будут такими гармоничными и гладкими, как кажется на первый взгляд. Вполне возможно, что при решении тех или иных вопросов будут возникать острейшие противоречия внутри западноевропейского сообщества. Такие же противоречия могут возникать между США и Западной Европой. Нельзя забывать и о том, что внутри западноевропейского политического пространства не все государства занимают одинаковое место. Такие крупные государства, как Франция, Великобритания, Италия, Германия, играют одну роль, а небольшие — другую. Франция и Великобритания имеют ядерное оружие, что позволяет им чувствовать себя более независимо, проводить более самостоятельную внешнюю политику на международный арене. Они поддерживают тесные контакты со своими бывшими колониями, и эти контакты, по всей вероятности, будут расширяться и углубляться.

Франция стремится проводить более независимую внешнюю политику в отношении Соединенных Штатов Америки, занять более широкое экономическое и политическое пространство в мире. В этой связи многие французские исследователи высказываются пессимистически относительно будущего Франции. Ее экономика не занимает ведущего положения не только в мире, но и в Европе. Сузились политические возможности. «Сузилось также наше интеллектуальное влияние. Наши молодые люди и наши ученые за границей больше думают о своем благополучии, чем о том, чтобы распространить дух нашей страны»[510]. А.Н. Баврез заявил, что французская нация представляет собой нисходящую нацию, лишенную будущего. Может быть, такого рода заявления французских ученых имеют слишком пессимистичный характер, но вместе с тем надо сказать, что они отражают определенные реалии современной Франции.

Зато Германия в настоящее время представляет собой самое мощное в экономическом отношении государство во всей Европе. Было бы наивно думать, что она забудет о своих исторических традициях и не станет обращать никакого внимания на то, что происходит в мире. Она будет играть все большую и большую роль в мировой политике, будет расширять свое экономическое пространство не только в Европе, но и во всем мире.

Теперь о других регионах мира.

О Китае можно сказать, что он сегодня представляет как бы страну «в себе», т. е. он пока не стремится к распространению своего влияния на весь мир, к тому, чтобы занять больше политического пространства. Но всегда ли так будет? Думается, что нет. Население Китая составляет более миллиарда человек, его экономика развивается очень стремительно, растет и его политический вес. Поэтому со временем Китай из страны «в себе» превратится в страну «для себя», т. е. в страну, которая будет стремиться к расширению своего влияния во всем мире. И в будущем Китай будет не региональной державой, как это утверждает Бжезинский, а мировой.

Нет сомнения в том, что Япония, чья экономика тоже стабильно развивается, не ограничится одним экономическим влиянием на мировые дела. Она, как и Китай, выйдет за пределы своих регионов и будет претендовать на то, чтобы оказывать более весомое влияние на международную политику и занять большее политическое пространство.

Усиливается влияние и Индии. Она занимает второе место в мире по численности населения. «У нее за плечами многовековой опыт культурного и духовного развития. Она может идти вперед как в области теоретических наук, так и в области применения науки на практике и стать великой промышленной страной»[511]. Ее экономика в целом стабильно развивается. Она стала ядерной державой. Бесспорно, в будущем Индия будет оказывать все большее влияние на международную обстановку.

Перейдем теперь к слаборазвитым странам, в настоящее время оказавшимся в очень трудном положении. Они лишены не только финансового, но и научного капитала, без которого немыслимо в нашу эпоху развитие любого общества. У них нет своего информационного пространства, что лишает их возможности формировать сознание и самосознание народа, развивать национальную культуру. Снижается уровень жизни, миллионы людей умирают от голода и болезней. Американский социолог и политолог Д. Белл пишет, что «Африка является единственным континентом, население которого в конце 80-х годов оказалось в худшем положении, чем в конце 70-х и… в конце 90-х в еще более худшем положении, чем в течение 80-х годов»[512]. Постоянно растет долг бедных стран развитым государствам.

Население африканских стран очень дифференцировано. Местная элита живет на уровне европейских стандартов, говорит на европейских языках. Многие ее представители проповедовали панафриканизм, но эта идея потерпела поражение. Развитые страны по-прежнему используют африканский континент как сырьевую базу для развития собственной экономики. Как уже отмечалось, абсолютное большинство африканцев влачит жалкое существование. Отсюда социальная нестабильность, болезни, межэтнические конфликты и т. д. И если нынешняя ситуация не изменится, то в будущем она приобретет еще более драматические черты.

Не менее сложная ситуация сложилась и в странах Латинской Америки. Как пишет один из видных бразильских политиков Ж. Сарней, государства Латинской Америки отстали в области торговли, развития техники, конкурентоспособности выпускаемой продукции. Однако законы рынка таковы, что отсталому всегда приходится труднее, и нет никакой уверенности в том, что отсталые государства когда-нибудь догонят передовые страны, которые сделают все для того, чтобы их место не занял кто-нибудь другой.

Не спокоен и арабский мир. Постоянные столкновения палестинцев с израильтянами свидетельствуют о том, что на Ближнем Востоке очаг напряженности трудно будет ликвидировать. Иран — страна древнейшей цивилизации — постепенно начинает развивать свою экономику, усиливается его роль в региональных делах. Трудно сказать, как далее будет вести себя Иран, но его влияние, несомненно, будет усиливаться.

Теперь коснемся России. Она в очередной раз переживает трудные времена. Нет недостатка в прогнозах относительно ее будущего развития. Одни путь будущего России видят в развитии рынка, в интеграции с транснациональными корпорациями, в демократизации общества, в либерализации, в снижении роли государства в общественной жизни и т. д. Условно этих исследователей определили «западниками». Другие же полагают, что у России есть собственный путь развития, собственные традиции, что в России государство всегда играло очень важную роль и оно должно продолжать играть такую же роль. Они, как сами утверждают, защищают национальные интересы страны, считают себя патриотами. Условно этих исследователей окрестили «славянофилами».

Таким образом, снова возникла проблема «Россия — Запад». Данная проблема особую актуальность приобрела после петровских реформ, имевших целью «европеизировать» Россию, освоить технические, научные и иные достижения Европы и затем занять подобающее ей место в европейских делах. К Европе, писал В.О. Ключевский, Петр I не питал «слепого или нежного пристрастия, напротив, относился к ней с трезвым недоверием и не обольщался мечтами о задушевных ее отношениях к России, знал, что Россия всегда встретит там только пренебрежение и недоброжелательство»[513]. И вместе с тем он понимал, что Россия должна взять все полезное и необходимое от Европы, если хочет превратиться в могучую державу.

Русские мыслители неоднозначно оценивали Реформы Петра I. Д.И. Писарев, например, утверждал, что Петр I решил перестроить на европейский лад быт и нравы, уклад жизни русского народа. Но «цивилизаторские попытки Петра прошли мимо русского народа; ни одна из них не прохватила вглубь, потому что ни одна из них не была вызвана живой потребностью самого народа»[514]. Писарев был вообще не против реформ, но считал, что для их проведения еще не созрели соответствующие условия, а личность самого Петра оценивал очень высоко. А вот мнение Н.Г. Чернышевского о реформах Петра Великого: «Петра Великого ныне порицают за то, что он ввел к нам западные учреждения, заменившие нашу жизнь. Нет, жизнь наша ни в чем не изменилась от него, кроме военной стороны своей, и никакие учреждения, им введенные, кроме военных, не оказали на нас никакого нового влияния. Имена должностей изменились, а должности остались с прежними атрибутами и продолжали отправляться по прежнему способу. Губернатор был тот же воевода, коллегии были теми же приказами. Бороды сбрили, немецкое платье надели, но остались при тех же самых понятиях, какие были при бородах и старинном платье. На ассамблеи ходили, но семейная жизнь со всеми своими обычаями осталась в прежнем виде. Муж не перестал бить жену и женить сына по своему, а не по его выбору. Напрасно думают, что реформа Петра Великого изменила в чем-нибудь состояние русской нации. Она только изменяла положение русского царя в кругу европейских государей. Прежде он не имел в их советах сильного голоса, теперь получил его благодаря хорошему войску, созданному Петром»[515].

Некоторые из западников слишком абсолютизировали роль западной цивилизации в историческом развитии и очень резко критиковали Россию. Так, П.Я. Чаадаев в своих «Философических письмах» заявил: «То, что у других народов просто привычка, инстинкт, то нам приходится вбивать в свои головы ударами молота. Наши воспоминания не идут далее вчерашнего дня; мы как бы чужие для себя самих. Мы так удивительно шествуем во времени, что по мере движения вперед пережитое пропадает для нас безвозвратно. Это естественное последствие культуры, всецело заимствованной и подражательной. Внутреннего развития, естественного прогресса у нас нет, прежние идеи выметаются новыми, потому что последние не вырастают из первых, а появляются у нас откуда-то извне»[516]. Он считал, что надо историю России изучать объективно, видеть в ней не только положительные, но и отрицательные стороны. Любовь к России, подчеркивал Чаадаев, означает содействие ее прогрессу, а не пустозвонство. Патриотизм состоит вовсе не в том, чтобы носить национальную одежду, а в том, чтобы способствовать расцвету своего отечества.

Ярым западником до своего отъезда за границу был А.И. Герцен, высоко ценивший западную культуру и европейские общественные порядки. По его мнению, Запад способствовал духовному развитию России. «Мы не скрываем того хорошего, что получили от вас. Мы позаимствовали ваш светильник, чтобы ясно увидеть ужас своего положения, чтобы отыскать открытую дверь и выйти через нее, — и мы нашли ее благодаря вам»[517]. Этот выдающийся русский мыслитель, вынужденный эмигрировать на Запад, понял, однако, что сложившиеся там общественно-экономические порядки не намного лучше крепостного права, и пришел к выводу о необходимости перейти к социализму в России через сельскую общину.

Другой видный представитель западничества В.Г. Белинский в статье «Россия до Петра Великого» подверг критике славянофилов за их негативное отношение к реформам Петра I. Они, по словам Белинского, уничтожают европеизм и ратуют за национальное возрождение, что, по существу, означает шаг назад. Они не понимают, что реформы Петра I спасли людей от варварства и невежества. Европа уже в средние века развивалась быстро, в то время как в России не было никакого движения вперед, все застыло и замерло.

Диаметрально противоположные позиции занимали славянофилы. Они критически относились к петровским реформам, считали, что в результате этих реформ Россия потеряла свою национальную самобытность. Один из главных идеологов славянофильства А.С. Хомяков писал, что положение России было ничуть не хуже, чем в западных странах, что в сохранении и жизнеспособности российского единства важную роль играет православие. Надо укреплять традиционную соборность русского народа. Петр, продолжал Хомяков, хотел европеизировать Россию, но его проекты не воспринимались русским народом.

По утверждению славянофилов, православная церковь является очагом просвещения. В отличие от западного образования, подчеркивали славянофилы, базировавшегося на рационализме, в России благодаря церкви разум и вера никогда не враждовали между собой. В России всегда доминировала соборность, а на Западе — индивидуализм. В Европе огромную роль играло рыцарство, а в России его не было. Причину отсутствия рыцарства в России И.В. Киреевский объясняет чистотой церкви. Она никого не подкупала и не привлекала для укрепления веры и своей власти, в то время «как западная церковь образовала из разбойников рыцарей»[518].

Н.А. Бердяев писал, что «в оценке Петра ошибочны были и славянофильская и западническая точка зрения. Славянофилы не поняли неизбежности реформы Петра для самой миссии России в мире, не хотели признать, что лишь в петровскую эпоху стали возможны в России мысль и слово и мысль самих славянофилов, стала возможна и великая русская литература. Западники не поняли своеобразия России, не хотели признать болезненности реформы Петра, не видели особенности России»[519].

В связи с анализируемыми проблемами нельзя не остановиться на концепции замечательного русского мыслителя XIX в. Н.Я. Данилевского, предвосхитившего многие идеи О. Шпенглера и А. Тойнби.

Данилевский не был славянофилом, но критически относился к европейской цивилизации. Он нарисовал широкую философско-историческую панораму и пытался найти место России в Европе. Данилевский критиковал тех, кто отрицал роль России в развитии европейской культуры, выступал против европеизма, считал, что «европеизация» России может привести к искажению народного быта, к заимствованию иностранных учреждений и т. д.

Данилевский насчитал десять культурно-исторических типов или цивилизаций. Особо он выделял славянский культурно-исторический тип. Западничество, считал мыслитель, есть продукт смешения европейской цивилизации с мировой. Такое смешение, по глубокому убеждению Данилевского, привело к болезни» которою страдает русское общественное тело»[520]. Он был уверен в том, что от этой болезни можно избавиться, но при условии сохранения и развития собственно российской культуры. Большие надежды возлагал Данилевский на общину, которая, как он полагал, является залогом того, что «мы можем надеяться на высокое общественно-экономическое значение славянского культурно-исторического типа, имеющего еще в первый раз установить правильный, нормальный характер той отрасли человеческой деятельности, которая обнимает отношения людей между собою не только как нравственных и политических личностей, но и по воздействию их на внешнюю природу, как источник человеческих нужд и потребностей, — установить не отвлеченную только правомерность в отношении граждан, но и реальную и конкретную»[521]. Запад, по утверждению Данилевского, не имеет будущего, так как там нет общинных отношений. На Западе, по его выражению, очень много планов для перестройки общественного здания, но нет материала, из которого можно было бы его строить. В России же такой материал в лице общины существует с самого начала.

Данилевский выступал за панславизм, за то, чтобы был создан всеславянский союз, на почве которого можно формировать самобытную славянскую культуру.

В начале 20-х годов XX столетия появляется так называемая евразийская теория. Ее сторонники утверждают, что Россия занимает часть Европы и Азии, и поэтому русские являются не азиатами или европейцами, а евразийцами.

Евразийцы унаследовали многие идеи славянофилов. Они тоже критиковали западные ценности, подчеркивали необходимость сохранения каждой культуры. Один из главных идеологов евразийцев Н.С. Трубецкой писал: «Одураченные романогерманцами «интеллигенты» неромано-германских народов должны понять свою ошибку. Они должны понять, что та культура, которую мы поднесли под видом общечеловеческой цивилизации, на самом деле есть культура лишь определенной этнической группы романских и германских народов»[522]. Он категорически отвергает мысль о превосходстве западной цивилизации над всеми остальными. Нет ни высших, ни низших культур. Вместе с тем Трубецкой подчеркивает, что европейская цивилизация представляет огромное достижение человечества.

Анализируя формирование России, Трубецкой утверждал, что Россия не является преемницей Киевской Руси. «Господствовавший прежде в исторических учебниках взгляд, — писал он, — по которому основа русского государства была заложена в так называемой «Киевской Руси», вряд ли может быть правильным. То государство, или та группа мелких, более или менее самостоятельных княжеств, которых объединяют под именем Киевской Руси, совершенно не совпадает с тем русским государством, которое мы в настоящее время считаем отечеством… В исторической перспективе то современное государство, которое можно называть и Россией и СССР (дело не в названии), есть часть мелкой монархии, основанной Чингисханом»[523]. Трубецкой находил очень много неславянских элементов в русской культуре, обращал внимание на общие элементы менталитета, т. е. психического склада людей, живущих в России.

Таким образом, вот уже двести лет (за исключением советского периода, когда все уверяли друг друга в том, что Россия (СССР) прокладывает всеми миру дорогу к социализму и коммунизму, и потому ее будущее, естественно, было заранее предопределено) интеллектуалы в России ведут споры о будущем своей страны.

Прежде всего следует подчеркнуть, что Россия как великая держава со времен Петра I оказывала большое влияние на европейские и мировые дела. В XVIII в. «политический мир признавал за Екатериной II «великое имя в Европе и силу, принадлежащую ей исключительно». В России по отдаленным захолустьям долго помнили и говорили, что в это царствование соседи нас не обижали и наши солдаты побеждали всех и прославились»[524]. И в XIX в. считались с Россией.

Вместе с тем нельзя не отметить, что правящие классы в России мало внимания уделяли экономическому и культурному развитию страны. Россия сильно отставала от западных стран по многим показателям. Крестьяне, составлявшие большинство населения, жили в нищете. Не лучшим было положение и рабочих. В начале XX в. Россия переживала глубокий экономический, политический и духовный кризис. Назревала революционная ситуация. Ее ускорило поражение в русско-японской войне в 1904–1905 гг.

Разразилась первая революция в 1905–1907 гг. Она потерпела поражение. Разразилась вторая революция в феврале 1917 г. Она закончилась отречением последнего российского императора Николая II от престола. Однако ситуация в стране не улучшилась, а напротив, ухудшилась. В октябре 1917 г. произошла третья, социалистическая, революция.

После Февральской революции Российская империя стала распадаться. После Октябрьской революции распад еще больше усилился. Ценой огромных жертв удалось сохранить территорию Российской империи, за исключением Польши и Финляндии. В декабре 1922 г. был образован Союз Советских Социалистических Республик.

Следует подчеркнуть, что народы СССР находились на разных ступенях исторического развития. Одни были на стадии капитализма, другие — на стадии первобытного строя и не имели даже письменности, но благодаря революции вышли на уровень достижений современной цивилизации. Советским правительством проводилась целенаправленная политика по подъему экономического и культурного уровня отсталых народов. Конечно, в советском обществе немало было проблем, в том числе межэтнического характера. И тем не менее все народы, населявшие СССР, одинаково пользовались плодами цивилизации, одинаково гордились своей Родиной, и они ее защитили в самой страшной в истории человечества войне.

В 1991 г. был развален Советский Союз. С политической карты мира исчезла супердержава (весь мир признавал ее небывалые экономические, культурные, научные и иные достижения). Причем исчезла в результате не «горячей» войны, а «холодной». Решающую роль в ликвидации СССР сыграли его собственные руководители, а также руководители РСФСР[525]. Такого не было в истории человечества. Думаю, что будущие историки выяснят причины уничтожения супердержавы, благодаря которой мир после 1945 г. чувствовал себя в безопасности.

Советский Союз был преемником царской империи. Сталин, по существу, восстановил царскую империю. Поэтому можно сказать, что Советский Союз представлял собой советскую империю. Слово «империя» у многих вызывает резко негативную реакцию, потому что под империей традиционно подразумевается эксплуатация колоний со стороны метрополий. Совершенно очевидно, что у СССР не было ни колоний, ни метрополии. Если под метрополией подразумевать центральные регионы России, то как раз не они эксплуатировали окраины, а, наоборот, за их счет развивали экономику и культуру других народов. Кстати, это касается и царской империи. В сущности, и другие империи не занимались эксплуатацией колоний. У них забирали их богатства (откровенный грабеж), но эксплуатации как таковой не было. Поэтому необходимо по-новому интерпретировать такие слова, как ««империя» и «империализм».

Под империей следует подразумевать, как представляется, такое государство, в котором доминирует экономическое насилие. Причем политическое насилие на определенном этапе исторического развития является необходимостью. Иными словами, политическое насилие не есть произвол. Это объективная необходимость, особенно в условиях имперского государства, ибо без насилия оно развалится. Империя — это конгломерат различных народов, государств, культур, цивилизаций, расположенных на огромных пространствах, плохо связанных между собой, часто не понимающих друг друга, нередко враждующих между собой. Эта вражда иногда приводит к военным конфликтам. Метрополия (центр) стремится к сохранению имперского государства. Для этого она в первую очередь использует силу в отношении всех непослушных народов и граждан. При этом игнорируются правовые нормы и законы. Поскольку одна из главных целей империи — сохранение территориальной целостности государства, приносятся в жертву те или иные этнические меньшинства, те или иные граждане, ратующие за права и свободу. Те этнические образования, которые ведут себя тихо и мирно, по каждому случаю демонстрируют свою благонадежность, получают от центра щедрые вознаграждения в виде финансов, материальных ценностей и т. д. Поскольку, как уже было сказано, в империи доминирует политическое насилие, то от этого насилия страдают все — метрополия (центр), колонии, вообще все граждане.

В отличие от империи термин «империализм» подразумевает такое государственное устройство, где доминирует экономическое насилие. Имперские государства существовали давно. Всем известна империя Александра Македонского, Монгольская империя, Османская империя, империя Наполеона I и т. д. Что касается империалистических государств, то они возникли недавно — в конце XIX в. Они — продукт развития капитализма и представляют его высшую стадию — империализм. Характерная черта этих государств состоит в том, что экономическое насилие осуществляется через вывоз капитала. Они эксплуатируют не только свои бывшие колонии, но и остальные слаборазвитые страны. Одним словом, они эксплуатируют всех независимо от их колониальной принадлежности. В современных условиях многие империалистические государства (например, Германия, Япония) не имеют колоний, но эксплуатируют другие страны.

Вначале формируются национальные буржуазные государства, а затем наиболее развитые из них переходят в стадию империализма. Мощные экономические рычаги позволяют им диктовать свою волю другим народам и странам. Причем они не стремятся в отличие от имперских государств присоединить их территории к своим, навязать им собственные политические порядки. Через экономическое насилие империалистические государства полностью вовлекают слаборазвитые страны в свою орбиту.

Ни Российская империя, ни советская империя не были империалистическими государствами, хотя были имперскими государствами. Советский Союз в отличие от США безвозмездно оказывал огромную помощь многим слаборазвитым государствам Африки, Азии и Латинской Америки. Он был заинтересован не в том, чтобы иметь экономическую выгоду, а в том, чтобы получить политическую поддержку проводимой им политики на международной арене. Поэтому руководители СССР часто в ущерб интересам собственного народа направляли во многие отсталые страны огромные финансовые средства. При этом нельзя не заметить, что безвозмездная помощь Советского Союза, как правило, не приводила к росту экономики этих стран.

Поскольку многие критики советской системы во всех грехах обвиняют социализм, то следует отметить, что в СССР не было социализма в классическом смысле этого слова. Согласно учению Маркса[526] почву для социализма готовит буржуазный способ производства. Маркс указывал, что общество не может перескочить через естественные фазы своего развития, а такой естественной фазой является как раз капитализм. Именно в условиях капитализма формируется национальное государство, без которого буржуазный строй вообще не мыслим, бурно развиваются производительные силы, осуществляется принцип laisser-fairisme, т. е. принцип невмешательства в экономику государства, принцип частного предпринимательства. Как раз при капитализме человек освобождается от феодальных оков, получает возможность самореализации. Именно в буржуазном обществе право приобретает универсальный характер: все, начиная с высших руководителей и кончая рядовым гражданином, обязаны подчиняться принятым юридическим законам и нормам.

На определенной стадии своего развития буржуазные производственные отношения, с точки зрения Маркса, начинают тормозить развитие производительных сил. Растет социальная поляризация людей, богатые все больше богатеют, бедные все больше беднеют. Люди остро чувствуют неуверенность в завтрашнем дне, они больше отчуждаются друг от друга. Короче, обостряются все противоречия буржуазного строя. Он заменяется социалистическим строем. Причем, по Марксу, все позитивное буржуазного строя сохраняется и передается социализму. Иначе говоря, выражаясь по-гегелевски, происходит диалектическое отрицание капиталистического способа производства.

Не требует особых доказательств тот факт, что Российская империя не была готова к социализму. Империя и социализм не совместимы друг с другом. И когда говорят, что рухнул социализм, то это неправда. Рухнул не социализм. Подлинный социализм, которому принадлежит будущее, никогда не рухнет. Советская империя, которая, как и любая империя, была очень неустойчива, пала. И как только ее начали раскачивать, она тут же рухнула. Какой же тогда был строй в СССР? Одни его называют развитым социализмом, другие — азиатским способом производства, третьи — государственным социализмом. На взгляд автора, у нас был «имперский социализм» (это условное название). Благодаря этому «социализму» за короткий отрезок времени отсталая царская империя была превращена в могучую Советскую державу. В этом «социализме» положительных моментов было несравненно больше, чем отрицательных. Всем известны такие факты, как обеспеченность работой, бесплатная медицина, бесплатное образование, дешевый транспорт, личная безопасность и т. д., и т. п. Одним словом, «имперский социализм» в СССР давал человеку больше, чем развитой капитализм.

Однако в «имперском социализме» тоже, как в любой империи, доминировало политическое насилие. Даже выполнение чисто экономических задач предполагало обращение к политическим средствам воздействия на людей. Политическое насилие не может постоянно доминировать в обществе. Если оно приносит пользу на каком-то этапе исторического развитая, то на другом этапе оно становится опасным и вредным. Если, скажем, в эпоху Сталина политическое насилие было необходимо для быстрейшей индустриализации страны и вообще преодоления отсталости, то в последующие годы насилие стало тормозом развития СССР.

После развала СССР появилась современная Россия. Она не есть национальное государство в классическом смысле слова. На ее территории проживают разные народы со своими традициями и обычаями, со своими культурными ценностями, со своими конфессиями и т. д. Общая площадь нынешней России — больше 17 млн кв. км. Она остается империей. В ней пока доминирует политическое насилие, о чем свидетельствует не только война в Чечне, но и игнорирование правовых норм, неподчинение юридическим законам и принципам.

Как будет развиваться современная Россия? Вот уже десять лет в стране проводятся реформы, но они пока не дали положительных результатов. Не развивается экономика, падает жизненный уровень народа, наука не востребована, деградирует духовная жизнь, коррупция проникла во все структуры общества, слабо функционируют демократические институты, право не стало универсальным инструментом регулирования общественных отношений, растет преступность и т. д. Очень беспокоит снижение рождаемости и рост смертности. «Даже по некоторым оценкам Госкомстата до 2005 г. Россия может потерять приблизительно 10 млн человек. В 2015 г. — если сохранится тенденция начала 1990-х годов — приблизительно 20 млн человек, и тогда Россия по своей численности сравняется с островной Японией»[527]. Излишне говорить о том, что если население России будет сокращаться такими темпами, то ее уже некому будет обустраивать. Нельзя не отметить и то, что Россия принимает активное участие в глоблизации, охватившей современный мир. Процесс глобализации сложен и противоречив. Ее негативные последствия для развивающихся стран, к числу которых относится и Россия, уже сейчас очевидны. Достаточно сказать, что «более половины населения Земли — свыше 3 млрд человек страдают от недоедания… Более 1,3 млрд человек живут менее чем на 1 долл, в день…»[528]. Поэтому очень трудно делать какие-либо прогнозы относительно будущего России. Как говорил поэт, умом Россию не понять, в Россию можно только верить. И мы будем верить в Россию, в то, что она преодолеет нынешнее кризисное состояние и займет достойное место в мировом сообществе государств.