117. И. Лиснянская – Е. Макаровой 26, 28 июля 1993

26.7.1993

Доченька! Милая моя! ‹…› Завтра у меня трудный день как физически, так и душевно. Еду продавать машину за ерунду. Ведь этот водитель ее изъездил, местами побил и дал заржаветь – обманул, что проводил антикоррозийку. Ну да не в этом боль, жаль продавать, рухнула моя мечта иметь машину. Но теперь она неподъемна – бензин, шофер и детали и т. д. Умом понимаю, а все существо мое глупо сопротивляется. Но это и к лучшему, сможем сводить концы с концами, и тебе не нужно будет и обо мне заботиться.

Я осталась до 24 августа в Переделкине, уже на деньги под машину. Не остаться было нельзя. ‹…› Мерцаю, к этому прибавилась и некоторая сердечная недостаточность. Сижу – 100 ударов, стоит надеть платье – 140 ударов в минуту. Заметив это, здешняя докторша забила тревогу, поговорила без меня с Семеном, который ни за что не хотел платить 180 тысяч за двоих в старом здании. Но, узнав, что я плоха (как будто сам не видит), повиновался обожающей меня докторше.

‹…› Сейчас узнала о делах на ливанской границе. Страшно думать о вспышке войны, а о войне, перевороте и т. д. здесь уже думать не страшно. ‹…› Проханов кричит в прессе вместе с руководителем «Русское единство» о свержении Ельцина, о срочной организации групп «самообороны» на каждой улице. Т. е. погромщики мобилизовались. Бедные разбогатевшие русские будут рассматриваться как евреи. Но евреев Израиль вывезет, если эфиопов вывезли, то нас уж подавно. ‹…›

28.7.1993

Доченька! Солнышко мое! С добрым утром! И ничего плохого со мной не случилось. Я отошла, и сейчас не только в приличном состоянии, но и впадаю в прелесть, глядя в чудесное июльское окно. Я в 32-й комнате, где, после счастливого-счастливейшего месяца с тобой в Комарово, написала несколько моих лучших на то время стихов, эти, напр[имер]: «Переделкинское кладбище», «Я вряд ли могу находиться в системе», «Забвенья нету сладкого», «Напрасно выбили из рук моих вино»[189] и др.

Действительно, я – скрипучее дерево – такое долго живет, то ли оттого, что еще пером не отскрипела. Не знаю. Но факт. Вчера я думала, что уже – отхожу. Думала спокойно, без всякого страха (это не депрессия), а сегодня уже в полном порядке на моем уровне. Помнишь, «гениальное стихотворение?» – и пауза, когда «поэт» увидел мои обалдевшие глаза и добавил: «на моем уровне».

Выпила кофе, курю и пишу тебе! Все прекрасно! Мне так хорошо, так хорошо, что я даже забыла, что ты далеко, что кругом война и что я вчера продала свою заветную материальную мечту! ‹…›