213. Е. Макарова – И. Лиснянской 28 августа 1997

28.8.97

Дорогая мамочка! Только отправила тебе письмо, получила твое, восхитительное, по почте. Ты в зубах! Похудела! Почти ничего не болит! Пишешь стихи!

У нас сегодня тоже очень хороший день, с Маней. Она наконец поняла, что ей нужен аттестат зрелости, и мы пошли с ней в школу-экстерн, где подписали договор, что без аттестата ее оттуда не выпустят. Она подписала условия, не пропускать занятий, учиться, учиться и учиться. Теперь это стоит 7000 шекелей, немалые деньги, но я готова работать 48 часов в день, чтобы у Мани был аттестат зрелости, чтобы она вошла в режим, – надеюсь, что она нас не подведет.

Спасибо тебе за добрые слова. Они мне очень помогают. Окрыляют.

Сейчас, когда снова пересмотрела работы Фридл, разбросанные по Швейцарским Альпам, живущие на полках игрушечной прелести дома, в венском ателье архитектора Шрома, ее стулья, лампы… – представила, как она любила своего Зингера, а потом с мужем Павлом, который ее любил, ходила по детскому дому и перестраивала нары с трехрядных на двурядные, – этакая Джульетта Мазина, попавшая на какой-то дьявольский карнавал, – одна, без маски.

Или человек по имени Хуго Фридман – от него не осталось ни лица, ни фигуры, известен возраст, темы лекций в Терезине – Хуго Фридман, будучи в Терезине, изучал историю архитектуры этой крепости – и каждую неделю просвещал непросвещенных узников о псевдобарочных скульптурах и структурах фортификаций. Чтобы знал народ историю места своего заключения.

Меня очень заинтересовал человек, который в тесном, набитом людьми пространстве рассматривал устройство стен и кубатуру казарм – думала, он был историком искусства. Ан нет. Доискавшись в венских архивах до немыслимых документов – перечня изъятых при ариизации имущества вещей и денег (1939) – читаем – он был владелец текстильной фабрики – и у него был дома (описание имущества в каждой комнате по отдельности) музей – даже картина Рокотова, но в основном венское барокко (поэтому в Терезине он читал лекции о барокко) – представь себе, такой человек, потерявший все свое имущество, находил в себе силы и интерес исследовать архитектурные особенности Терезина, читать лекции и сетовать, что ему недостает архива и источников.

Получается – силуэт в контражуре – и вокруг него все его имущество – скульптуры, картины, – текстильная фабрика, и потом в Терезине – работа в библиотеке (там была библиотека, откуда из рейха свозились книги, в основном талмудические, чтобы евреи не теряли времени и описывали содержание томов – они себя называли талмуд-командос – среди них были трудолюбивые евреи, они хотели как можно скорей закончить опись, и заведующий библиотекой, философ Эмиль Утиц[381], их не мог остановить – ведь, переписав все книги, надо отправляться в другие лагеря (Освенцим) – где тоже надо успеть сделать рефераты) – изучение родных просторов крепости…

‹…› Наверное, все, что сейчас я вижу, когда-то спрессуется в четкие формы – иначе зачем бы мне был послан (или мною выбран) этот опыт странствий по истории не столь от нас далекой.

Картина с Хуго Фридманом в центре – в эпицентре – эпическая. ‹…›