Любимец Гиммлера

История опытов над заключенными в Дахау тесно связана с именем доктора Зигмунда Рашера. Его эксперименты над узниками в барокамерах стали первыми в ряду смертельных опытов над людьми.

Рашер родился в Мюнхене, в зажиточной семье. Его отец тоже был врачом. В 1936 году он получил медицинский диплом и с 1939 года служил врачом в люфтваффе. Своим быстрым восхождением он обязан отнюдь не политической активности (в СС он вступил лишь в 1939 году) и еще меньше способностям как врача. Наверх его вынесло честолюбие – собственное и супруги, удачно воспользовавшейся в этих целях личным знакомством с Гиммлером. Заручившись поддержкой самого рейхсфюрера СС – Гиммлер всегда находил время для молодых, ученых, генерирующих новые, неортодоксальные идеи, – Рашер вскоре снискал славу крестного отца опытов над людьми в Дахау.

Нельзя сказать, что все были готовы восхищаться этим молодым честолюбцем от медицины. Профессор Карл Геббхардт, ведущий клиницист ваффен СС и бывший ассистент самого знаменитого хирурга Германии, профессора Зауэрбруха, считал Рашера шарлатаном. Но не потому, что эксперименты Рашера были негуманны – Геббхардт сам ставил опыты над людьми в Равенсбрюке, – а потому, что не видел в них практической пользы. Ознакомившись с одним из отчетов Рашера, Геббхардт заявил ему прямо в лицо, что, получи он эту бумагу от первокурсника, он тотчас выставил бы ее автора за дверь. Начальство Рашера в люфтваффе вскоре тоже прониклось скепсисом. Хотя асы Геринга и были благодарны Рашеру за проводимые им в Дахау эксперименты, им было не по нутру, что выскочка доктор получает добро на опыты непосредственно от Гиммлера, через их головы. И в конце концов Рашер по требованию Гиммлера в 1943 году уволился из люфтваффе и теперь мог калечить и убивать людей исключительно во славу СС, да еще и в чине гауптштурмфюрера. В Дахау у Рашера была собственная лаборатория, носившая его имя[2403].

Заручившись поддержкой Гиммлера, Рашер развернул бурную деятельность. В мае 1942 года опыты с давлением воздуха закончились, и Рашер с коллегами быстро перешел к новым – на этот раз узников держали в ледяной воде. За этими экспериментами также стояли военные соображения. Над Ла-Маншем англичане сбивали все больше и больше немецких летчиков, и командование люфтваффе решило выяснить, как долго человек может выдержать в холодной воде[2404]. Во время этих опытов заключенных заставляли залезать в бак с водой, в которой плавали куски льда. Иногда в полном летном обмундировании, иногда вообще без одежды. Один молодой польский узник на ломаном немецком умолял прекратить пытку: «Не надо больше в воду!» Другой поляк, ксендз Лео Михайловский, поведал впоследствии на Нюрнбергском процессе над нацистскими врачами о том, каким мучениям их подвергали (кстати, Михайловский – единственный выживший после этих опытов): «Я замерзал в этой воде, мои ноги заледенели, руки тоже. Я едва дышал. Меня била дрожь, градом струился холодный пот. Мне казалось, я умираю. Я вновь попросил, чтобы меня вытащили из бака, потому что больше не мог там находиться».

Спустя несколько часов узников наконец вытащили из ледяной воды. Все они были без сознания. Врачи взялись их оживлять – вводили лекарства, делали массаж, укрывали одеялами с электроподогревом. Михайловского удалось спасти, но многих нет. Других намеренно оставили умирать в баке, чтобы Рашер мог лучше изучить причину их смерти. Всего в баках с ледяной водой в Дахау были замучены от 200 до 300 человек. Почти все они погибли, причем многие на глазах у Рашера. Официально опыты завершились в октябре 1942 года. В люфтваффе сочли, что получено достаточно данных. Однако Рашер продолжил их уже чисто из карьерных соображений, точно так же, как и опыты с перепадами давления воздуха, подвергая узников все большим и большим мучениям[2405]. После Сталинградской катастрофы, в начале 1943 года, он перенес опыты по воздействию низких температур на сушу. Чтобы лучше изучить обморожения, узников Дахау на всю ночь оставляли на морозе, а чтобы те не кричали, их накачивали седативными средствами. Как выразился один бывший капо из Дахау, ради своих амбиций Рашер был готов в буквальном смысле шагать по трупам[2406].

Гиммлер был настолько впечатлен экспериментами Рашера, что лично следил за их ходом и результатами. И давал советы. А именно предложил новый, по его мнению, самый надежный способ реанимировать замерзших в ледяной воде: дать им ощутить тепло человеческого тела. Для проверки своей гипотезы он поручил Рашеру выделить группу обнаженных женщин, чтобы те ласкали потерявших сознание мужчин[2407].

Разумеется, гипотеза Гиммлера была полнейшим бредом. Даже если «животное тепло» (как он выражался) и могло оказать какое-то воздействие (чего, однако, не происходило), никто, даже сам Гиммлер, не осмелился бы даже заикнуться о том, чтобы разместить на кораблях «обнаженных женщин» для отогревания выловленных из ледяной воды летчиков[2408]. Но для СС слово Гиммлера было законом. В октябре 1942 года Равенсбрюк отправил в Дахау четырех женщин (это были первые женщины за все историю лагеря) для проведения экспериментов. Вскоре это омерзительное рашеровское шоу стало главным развлечением для местных эсэсовцев и других заинтересованных лиц[2409].

Главным вуайером был не кто иной, как сам рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. По его собственному признанию, он проявлял к этим опытам «повышенный интерес» и выразил желание присутствовать на них лично. Утром 13 ноября 1942 года он прибыл в Дахау, чтобы стать свидетелем реализации своей идеи. В ледяную воду бросили обнаженного узника. Тот отбивался, но Рашер лично удерживал его в воде. Спустя какое-то время его вытащили, уже без сознания, и положили окоченевшее тело на большую кровать, где две голые женщины попытались с ним совокупиться. В целом Гиммлер оказался доволен, за исключением легкого упрека, который он озвучил Полю: ему показалось, что одна из женщин, молодая немка, еще не потеряна для Германии и ее можно направить на путь истинный, а посему больше эту женщину в качестве секс-рабыни не использовать[2410].

Что же касается доктора Зигмунда Рашера, то дела у него шли гладко. Благодаря поддержке Гиммлера он сделал себе имя и в начале 1944 года был близок к осуществлению своей заветной мечты – получению звания профессора. Разумеется, он продолжал свои эксперименты. Например, его заинтересовал гемостатический препарат «Полигал». Рашер распорядился казнить нескольких узников, чтобы проверить эффективность «Полигала». Кстати, препарат был разработан здесь же, в Дахау, узником-евреем, химиком по образованию. Рашер решил сколотить состояние, производя его на своей собственной фабрике. Финансовое и профессиональное будущее рисовалось Рашеру в розовом свете, в личной жизни все также складывалось как нельзя удачно. Его жена – сделавшая немалые деньги, шантажируя выпущенных на свободу узников угрозами, что их снова могут вернуть в Дахау, – объявила, что беременна четвертым ребенком[2411].

На самом же деле все было далеко не так. Расследуя случай похищения ребенка в Мюнхене, уголовная полиция обнаружила, что благополучие образцово-показательного семейства Рашер, обласканного самим Гиммлером, зиждется на преступлениях и обмане. Своих детей у супругов не было. Всех своих мальчиков фрау Рашер похитила у других женщин, причем с ведома мужа. В ходе дальнейшего расследования выяснилось, что в лагере ее муж был нечист на руку. Своим высокомерием Рашер нажил себе немало врагов среди местных эсэсовцев. В мгновение ока его светлое будущее рассыпалось как карточный домик. В мае 1944 года он был взят под стражу, а за несколько дней до освобождения лагеря эсэсовцы расстреляли его в карцере Дахау, недалеко от тех бараков, где он сам когда-то проводил свои чудовищные опыты. Примерно в то же время его жена, неоднократно пытавшаяся бежать, была повешена в Равенсбрюке[2412].

Впрочем, с концом Рашера эсэсовские опыты над людьми не прекратились. Возможно, он был самый знаменитый из лагерных врачей-убийц, но далеко не единственный. Начиная с 1942 года группа других врачей также проводила в Дахау свои эксперименты, заражая узников инфекционными болезнями в целях проверки эффективности антисептических препаратов. Других узников заставляли пить фекальную воду, чтобы проверить действенность вещества, якобы улучшавшего ее вкус[2413]. Дахау также стал полигоном для одного из самых крупномасштабных лагерных экспериментов. Профессор Клаус Шиллинг, ученик легендарного бактериолога Роберта Коха (1843–1910), развернул в лагере лабораторию по изучению малярии. Шиллингу было уже сильно за семьдесят, и он провел долгие годы в безуспешных поисках вакцины. Так что его предложение провести эксперименты на узниках не сулило особых успехов. Тем не менее Гиммлер – мечтавший получить препарат, который бы защитил солдат от малярии на оккупированном Востоке, – дал добро на проведение опытов. Эксперименты начались в феврале 1942 года. Шиллинг перебрался в Дахау и оставался там до самых последних дней существования лагеря, до весны 1945 года. Всего в эксперименте было задействовано 1100 узников, многие из них были до такой степени истощены, что не могли ходить. Всех их заразили малярией – либо инъекциями, либо укусами зараженных комаров, – с тем чтобы Шиллинг и его коллеги смогли протестировать ряд противомалярийных препаратов. У подопытных узников распухали конечности, выпадали ногти и волосы, их сотрясала лихорадка, у других наступал паралич. Многие узники умерли в результате превышения доз препаратов. Выживших использовали в дальнейших экспериментах[2414].

Как и в других лагерях, начальство Дахау этим опытам содействовало. Когда профессору Шиллингу требовались новые «подопытные кролики», в кабинете лагерного врача Дахау составлялся список кандидатов из числа узников. Затем этот список передавался в трудовой отдел, где вели учет зарегистрированных заключенных. Заключенные, отправленные на опыты в качестве расходного материала, считались занятыми на работах (пусть даже лишь в роли «подопытных кроликов»). Затем список передавался старосте лагеря, который периодически вносил в него изменения. И наконец документ ложился на стол коменданта для подписи. Как только комендант ставил свою подпись, несчастных жертв тащили в лабораторию Шиллинга[2415].

Подобные вещи происходили и в других лагерях, где эсэсовцы помогали врачам-убийцам ради карьеры и победы Германии в войне.