Кирпич и камень

После разгрома Франции Адольф Гитлер осуществил давнюю мечту: он отправился в краткую поездку по стране, против которой более 20 лет назад воевал, а теперь вернулся мстителем за позорное поражение Германии в 1918 году. Кульминацией его поездки стало утро 28 июня 1940 года, когда кортеж «мерседесов» въехал в Париж. Французская столица купалась в лучах летнего утреннего солнца, когда Гитлер осматривал свои новые владения, отмечая достопримечательности. Он разыгрывал гида, производя впечатление на свою свиту подробными рассказами об истории, искусстве и архитектуре, почерпнутыми из книг. Одним из его льстивых приспешников был Альберт Шпеер, приглашенный принять участие в триумфе своего ментора.

Вечером, по возвращении в свою временную штаб-квартиру, охваченный эйфорией Гитлер приказал Шпееру ускорить работы над претворением в жизнь монументальных планов реконструкции Берлина и других так называемых «городов фюрера» (Гамбург, Линц, Мюнхен и Нюрнберг), которые с началом войны были заморожены. Гитлер назвал их «важнейшим строительным проектом рейха», реализация которого рассчитана на целое десятилетие. Но зачем ограничиваться несколькими городами? Гитлер полагал, что господство Германия в Европе утвердится на века и ей следует показать себя миру во всем блеске. К началу 1941 года он, грезя о новых улицах и площадях, театрах и высотных домах, определил более 20 немецких городов, подлежавших полной реконструкции[1195].

В СС не менее страстно, чем Шпеер, стремились воплотить мечты Гитлера, и их сотрудничество с созданным еще до войны ведомством Шпеера стало тесным как никогда. Шпееру требовались строительные материалы, и СС обязались их поставлять через свое предприятие DESt (Deutsche Erd– und Steinwerke) «Немецкие песчаные карьеры и каменоломни». Шпеер с огромной радостью начал его финансирование и к середине 1941 года вложил в него не менее 12 миллионов рейхсмарок, в результате предприятие выросло до компании среднего размера[1196]. Тяжелые работы выполняли узники концлагерей. В сентябре 1940 года в своем выступлении перед офицерами СС Гиммлер подчеркнул, что заключенные должны «ломать камень и обжигать кирпич» для больших зданий фюрера[1197].

Расширялась не только компания «Немецкие песчаные карьеры и каменоломни», но и вся экономика СС, в первые годы войны переживавшая период наиболее стремительного роста[1198]. Во главе ее по-прежнему стоял Освальд Поль, выдвинувший на руководящие посты несколько квалифицированных и самых решительных управленцев, поставивших ведение дел с дилетантского на вполне профессиональный уровень[1199]. Не все предприятия использовали принудительный труд, по крайней мере на первых порах. Тем не менее эксплуатация узников была основой экономики СС, не в последнюю очередь потому, что никакого реального интереса частный сектор к ней пока не проявлял и в СС распоряжались своими узниками более или менее свободно[1200].

Принудительный труд заключенных способствовал росту предприятия СС «Немецкие заводы вооружений» (Deutsche Ausrustungswerke – DAW), многие цеха и мастерские которого располагались в лагерях и выпускался там широкий ассортимент товаров, от хлеба до мебели. Учрежденная в мае 1939 года компания «Немецкие заводы вооружений» встала на ноги во время войны. К лету 1940 года ее мастерские в Дахау, Заксенхаузене и Бухенвальде начали быстро расширяться, а к началу 1941 года около 1220 заключенных этих трех лагерей работали на «Немецкие заводы вооружений»; в ближайшие годы количество работающих там заключенных резко возросло, а «Немецкие заводы вооружений» превратились в крупнейшую компанию СС[1201]. Еще одним крупным предприятием СС была фирма, носившая помпезное название Немецкий экспериментальный институт питания и продовольственного снабжения (Deutsche Versuchsanstalt f?r Erneurung und Verpflegung – DVA). Основанная в январе 1939 года, она также стремительно росла во время войны и, начав с разведения садовых и огородных культур и выращивания зелени на сельскохозяйственных угодьях Дахау, сделалась одним из крупнейших трудовых подразделений внутри лагеря; в мае 1940 года на нее ежедневно работало около тысячи узников этого лагеря[1202]. У руководства СС существовали еще более масштабные планы развития сельскохозяйственного производства в Освенциме (в основном не связанные с DVA), за которыми пристально следил Генрих Гиммлер, ожидавший крупного прорыва немецких поселений на Восток[1203].

Однако вскоре внимание Гиммлера привлек еще более масштабный, относящийся к Освенциму проект, заключавшийся в новаторском сотрудничестве между СС и частным сектором промышленности. В начале 1941 года химический гигант «ИГ Фарбен» (IG Farben) решил построить огромный завод близ польского селения Дворы, в нескольких километрах от города Освенцим. Компанию в первую очередь привлекла доступность природных ресурсов и хорошее транспортное сообщение, хотя учитывалось и наличие подневольных рабочих из местного концлагеря (которому платили от 3 до 4 рейхсмарок за заключенного в день). Гиммлер ухватился за возможность сотрудничества с промышленностью, надеясь вывести экономическую ситуацию и опыт СС на качественно новый уровень. 1 марта 1941 года, после своего первого визита в Освенцим в сопровождении Рихарда Глюкса, он издал приказ о расширении главного лагеря, отчасти для обеспечения большего количества рабочих для «ИГ Фарбен». Вскоре после этого, в середине апреля 1941 года, первая команда заключенных начала работу на новой строительной площадке «ИГ Фарбен», помогая возводить фундамент для огромного заводского комплекса по производству синтетического топлива и резины. К началу августа 1941 года там в ужасающих условиях работало более 800 узников Освенцима, и осенью эта цифра продолжала расти[1204].

В первые годы войны Гиммлер с не меньшим вниманием, чем за многообещающим химическим заводом в Освенциме, следил за производством кирпича и камня. В 1940 году ежедневно от 6 до 7 тысяч заключенных концлагерей работали на шести различных карьерах компании «Немецкие песчаные карьеры и каменоломни»; в 1940–1941 годах Гиммлер, демонстрируя свои приоритеты, лично осмотрел все шесть участков[1205]. При планировании размещения новых концентрационных лагерей Гиммлер и руководители СС всегда имели в виду стройматериалы. Нойенгамме с самого начала связывался с производством кирпича. В декабре 1938 года он был создан в качестве филиала лагеря на базе заброшенного кирпичного завода, незадолго до этого приобретенного «Немецкими песчаными карьерами и каменоломнями», хотя до начала войны работа фактически не сдвинулась с мертвой точки. Производство начало развиваться только после того, как Нойенгамме стал главным лагерем, а дополнительный импульс получило после победы Германии над Францией; кирпич срочно потребовался, особенно для зданий в соседнем Гамбурге[1206].

В Гросс-Розене и Нацвейлере руководство СС привлек не кирпич, а гранит. В Гросс-Розене это был черно-белый гранит; «Немецкие песчаные карьеры и каменоломни» купили карьеры в мае 1940 года, а позднее было принято решение сделать Гросс-Розен главным лагерем отчасти в надежде на рост производства.

В Нацвейлере-Штрутгофе эксплуатация заключенных на разработке карьеров тоже была частью первоначального эсэсовского плана. Деятельность «Немецких песчаных карьеров и каменоломен» началась здесь после того, как 6 сентября 1940 года Гиммлер осмотрел местный карьер; по-видимому, Альберт Шпеер заметил там некий редкий красный гранит, идеально подходивший для нового немецкого стадиона в Нюрнберге[1207].

Эсэсовский строительный бум также затронул существующие концентрационные лагеря. «Немецкие песчаные карьеры и каменоломни», форсируя производство, открывали дополнительные мастерские, закупали машины и привлекали к работе заключенных. По инициативе Шпеера в Ораниенбурге с конца лета 1940 года велись каменотесные работы. Неподалеку другие узники Заксенхаузена возрождали недоброй памяти кирпичные заводы Ораниенбурга. Гиммлер продолжал внимательно следить за продвижением дел. Он пообещал Шпееру массовые поставки кирпича и дважды (в 1940 и 1941 годах) проинспектировал проб лемный завод в Ораниенбурге. А тем временем во Флоссенбюрге с апреля 1941 года СС разрабатывали дополнительный карьер, следуя примеру Маутхаузена. Там разработка карьеров расширилась, особенно после создания нового филиала лагеря в Гузене, в 4 километрах к западу от Маутхаузена (официально действовал с 25 мая 1940 года). В результате Маутхаузен оставался самым крупным из всех предприятий СС по добыче гранита, на чьих трех основных карьерах в июле 1940 года трудилось в среднем почти 3600 заключенных[1208].

В СС озаботились повышением производительности труда заключенных, и управленцы «Немецких песчаных карьеров и каменоломен» даже лоббировали обучение заключенных концлагерей на каменотесов. После встречи с комендантами в Ораниенбурге 6 сентября 1940 года было объявлено о том, что заключенные, согласившиеся пройти обучение, получат привилегии в виде денег, фруктов и отдельных помещений. Кроме того, узников должна была соблазнить перспектива освобождения; теперь, хорошо работая, они получали «лучшие перспективы» оказаться на свободе, чем прежде[1209]. Но это были пустые обещания. На практике большинство бонусов ограничивалось сигаретами и добавкой к пайку. Кроме того, заключенные практически ими не воспользовались; в начале 1941 года менее 600 узников в различных концлагерях обучились на каменщиков[1210]. Тем не менее инициатива СС была знаковой. Правда, это был не первый случай, когда в лагерях СС предлагались поощрения. Но в прошлом подобные привилегии распространялись почти исключительно на капо, отвечавших за поддержание порядка и дисциплины. Во время войны, признавая растущую значимость принудительного труда, СС были готовы распространить льготы и на некоторых производительно работавших заключенных.

Общий баланс экономики СС в первые годы войны был неоднозначен. Всегда были доступны государственные субсидии и денежные вливания Шпеера, получали в СС навар и от корпоративных махинаций[1211]. Если же обратиться непосредственно к флагману хозяйственной деятельности СС, компании «Немецкие песчаные карьеры и каменоломни» и ее карьерам, в значительной мере основывавшимся на ручном труде, то они оказались прибыльными. Прежде всего, «Немецкие песчаные карьеры и каменоломни» извлекали выгоду из чрезвычайно дешевой рабочей силы, так как предприятия СС платили государству не более 0,30 рейхсмарки за одного заключенного в день. Принудительный труд, продаваемый по заниженной цене, сделал каменоломни СС высокодоходными[1212]. Несмотря на это конкурентное преимущество, другие предприятия «Немецких песчаных карьеров и каменоломен» несли убытки. В частности, у СС продолжались проблемы с более сложными технологиями, и убытки на злополучных кирпичных заводах Ораниенбурга небывало возросли[1213].

А в масштабах Германии в целом доля продукции предприятий СС первых военных лет оставалась незначительной. Разумеется, они производили определенные стройматериалы для мегаломанических строительных планов Гитлера. Однако и «Немецкие песчаные карьеры и каменоломни», как и экономика СС в целом, никогда не дали обещанного: производство отставало от планов, производительность труда заключенных была ниже, чем у свободных рабочих, а качество строительного камня оставалось низким[1214]. К лету 1941 года СС не стали ближе к крупным экономическим игрокам по сравнению с началом войны. В то время как экономический спад СС мало повлиял на немецкую экономику, его воздействие на жизнь за колючей проволокой было огромным и принесло на конц лагерные строительные площадки и карьеры больше смертей и разрушений, чем когда бы то ни было.