Колонии на Востоке

Одним из тех, кого убеждать не требовалось, был Генрих Гиммлер, давно увлеченный идеей жизненного пространства. Осенью 1939 года, вскоре после победы Германии над Польшей, он проехал по всей оккупированной территории вместе со своим другом Гансом Йостом, впоследствии написавшим о том, как учившийся в молодости на агронома рейхсфюрер СС вышел из своего автомобиля, осмотрел поле и взял горсть земли: «Так мы и стояли, словно древние земледельцы, улыбаясь друг другу сияющими глазами. Теперь все это – немецкие земли!»[1594] Гиммлер взял на себя порученную ему Гитлером осенью 1939 года задачу колонизации этих земель, «создавая новые районы немецких поселений» путем крупных перемещений населения для замены опасных «расово чуждых элементов» этническими немцами[1595]. Гиммлер равнялся на Гитлера. Опираясь на громадную новую организацию, он руководил безжалостной депортацией сотен тысяч поляков и польских евреев на восток, а также притоком этнических немцев в западные районы оккупированной нацистами Польши[1596].

После нападения Германии на Советский Союз Гиммлер, не теряя времени, принялся закреплять свои притязания и на эти владения. Как глава аппарата нацистского террора, Гиммлер руководил в недавно оккупированных районах полицейскими подразделениями[1597]. А как имперский комиссар по вопросам консолидации германского народа, пытался преобразовывать эти территории в соответствии с нацистской расовой доктриной. 24 июня 1941 года, всего два дня спустя после начала вторжения, Гиммлер поручил своему руководителю отдела планирования, профессору Конраду Мейер-Хетлингу, разработать программу создания «новых поселений на Востоке»[1598]. Люди Гиммлера приступили к работе над так называемым Генеральным планом «Ост», вскоре разросшимся до воистину чудовищного размаха. Предусматривалось полное изменение облика всей Восточной Европы. Эсэсовские планировщики выступали не за косметические изменения, а за настоящую бойню с разрушением целых городов, германизацией обширных районов и депортацией, обращением в рабство и уничтожением десятков миллионов мирных жителей[1599].

Эти планы колониального будущего Германии требовали строительных работ гигантского размаха, специально разработанных под возглавляемую Освальдом Полем разраставшуюся экономическую структуру СС. К началу 1942 года Гиммлер поставил Поля во главе всех эсэсовских строительных проектов мирного времени на Востоке, поручив ему выполнение необозримой задачи по строительству десятков новых баз на территории бывшего Советского Союза[1600]. Еще в середине декабря 1941 года Поль уже представил Гиммлеру всестороннее техническое задание на послевоенное строительство в Германии и на большой части оккупированной нацистами Европы. Ориентировочная сметная стоимость проекта составляла ошеломляющую сумму в 13 миллиардов рейхсмарок, причем почти половина отпускалась структурам СС и полиции на территории бывшего Советского Союза. Однако в январе 1942 года Гиммлер эти планы отверг, и отнюдь не по причине их чрезмерной амбициозности, а, напротив, нашел их слишком уж скромными. Надо мыслить масштабнее, наставлял Гиммлер Поля, и учреждать «гигантские колонии», которые «мы создадим для Германии на Востоке». По настоянию Гиммлера в ближайшие месяцы в строительную программу СС включили несколько куда более циклопических проектов[1601].

Производство большей части предусмотренных строительных работ возлагалось на заключенных концентрационных лагерей. Это имело экономический смысл, поскольку руководству СС было о чем беспокоиться. Война привела к предельному напряжению финансовых ресурсов Германии, и Гиммлер напомнил Полю, что после победоносной войны немецкому государству придется экономить. Однако планы СС ждать не могли. Решение Гиммлера было простым: расходы будут ниже, если расширить производство в карьерах и на кирпичных заводах СС[1602]. Подобное представление зиждилось на колониальной эйфории и утопизме геноцида, охвативших СС от высших эшелонов до рядовых их членов, таких как некий гауптшарфюрер из Маутхаузена, приказавший заключенным изготовить чертежи и детальный план своего будущего замка в Крыму[1603]. Как все истинные фанатики, эсэсовцы желали претворить свои мечты в реальность как можно скорее. И даже если реализацию самых амбициозных планов предусматривалось отложить на послевоенный период, им не терпелось приступить к строительству безотлагательно; в конце концов, победа, как представлялось, была не за горами. А поскольку заключенные играли в их планах решающую роль, началась реформа системы концлагерей.

Прежде всего, эсэсовское лагерное руководство перенесло основной акцент на принудительный труд. Первым делом началась очередная реорганизация лагерного труда. В конце сентября 1941 года неэффективные бюро труда заключенных, год назад учрежденные Главным управлением бюджета и строительства СС Поля, вместе со своими местными представителями в лагерях, так называемыми трудовыми вождями (Arbeitseinsatzf?hrer), инкорпорировали напрямую в Инспекцию концентрационных лагерей. И хотя результат был ничтожен, данный шаг продемонстрировал растущую озабоченность лагерных СС «важнейшими основными задачами перспективного, экономического и военного характера», как заявил инспектор Рихард Глюкс[1604].

Основное внимание руководителей СС было сосредоточено не на организационных вопросах, а на самих заключенных. Гиммлер дал их подготовке нулевую оценку. Прежние инициативы СС по профессиональному обучению не увенчались практически ничем. Теперь Гиммлер потребовал создания армии квалифицированных заключенных. В начале декабря 1941 года он приказал Полю обучить как минимум 15 тысяч концлагерников профессии каменотеса и каменщика. Гиммлер добавил, что эта программа должна быть завершена к концу войны, чтобы заключенные были готовы к «предстоящему масштабному строительству», например реализации монументальных градостроительных проектов Гитлера, бывших главным стимулом экономической деятельности СС с конца 1930-х годов[1605]. Однако взгляд Гиммлера уже обратился от строительного возрождения Германии к заселению завоеванного Востока, что потребовало бы еще большего участия труда заключенных. Так обучение заключенных сделалось навязчивой идеей Гиммлера и его администраторов. В конце 1941 года один высокопоставленный чин Инспекции концентрационных лагерей подчеркнул, что «каждый здоровый заключенный» должен стать «квалифицированным рабочим»[1606]. Как и многие излюбленные проекты Гиммлера, и этот остался несбыточной мечтой. Настоящее обучение потребовало бы хорошего обращения, нормального питания и приемлемых условий содержания, то есть прямо противоположного тому, на чем держались концлагеря. Для реализации планов Гиммлера концлагеря должны были перестать быть концлагерями, а на подобный шаг не пошел бы ни один из эсэсовских бонз. Однако одного лишь обучения заключенных в любом случае оказалось бы недостаточно для обеспечения тех трудовых ресурсов, которые требовались для претворения в жизнь строительной программы СС. Что руководству СС действительно было необходимо, так это новые массы рабов.