Неповиновение

Неповиновение – редкое явление при тоталитарных режимах, и тем более в лагерях, где оно было практически невозможно. Особенно во время войны. Большинство заключенных были слишком истощены физически и морально, чтобы оказывать сопротивление эсэсовцам. Те же, кто занимал привилегированное положение и мог мечтать о чем-то большем, нежели физическое выживание, имели еще меньше стимулов для неповиновения, поскольку им было что терять. Конфликты между заключенными еще больше подрывали возможность согласованных действий. Не было надежды и на помощь и поддержку извне, как материальную, так и моральную. Учитывая же безграничную власть эсэсовцев, способных в зародыше подавить любой очаг протеста, открытое сопротивление представлялось бессмысленным и равносильным самоубийству.

«Сопротивление исключено, – писал летом 1942 года узник Освенцима Януш Погоновски, – даже малейшее нарушение лагерного режима чревато страшными последствиями»[2927]. Невозможность оказать сопротивление парализовала узников еще больше. Это были солдаты, «обреченные на безропотное мученичество», воскликнул в Маутхаузене один узник-поляк во время тайной заупокойной службы в память об умершем товарище[2928]. И все же отдельные заключенные находили в себе мужество оказывать открытое сопротивление эсэсовцам, даже рискуя жизнью. Хотя большая часть этих подвигов потеряна для истории, некоторые из них сохранились в личных делах, а также в памяти тех, кому посчастливилось выйти из лагеря живыми.