Освобождение и «условное освобождение»

Надежды заключенных на освобождение испарились с началом войны. Осенью 1939 года Рейнхард Гейдрих приказал в военное время не освобождать заключенных из-под «охранного ареста». Исключения возможны, добавлял он, но полицейские должны удостовериться в том, что на свободу не выйдут политические активисты, опасные преступники или «закоренелые асоциальные элементы»[2636]. Как мы видели, всего несколько месяцев спустя Генрих Гиммлер положил конец освобождению евреев, и этот приказ соблюдался неукоснительно. Согласно подаваемой Гиммлеру закрытой статистике, с июня 1940 по декабрь 1942 года из Освенцима освободили всего одного еврейского заключенного[2637]. И все же полного запрета на освобождение заключенных не было. Например, в 1940 году в Равенсбрюке освободили 387 женщин, а из Заксенхаузена вышел на свободу 2141 мужчина. Это была лишь малая толика заключенных данных лагерей, но достаточная для поддержания надежд томившихся в неволе[2638]. Среди немногих счастливчиков были немцы, носившие на робах зеленые, черные и красные треугольники, а также иностранцы, в том числе чехи и поляки.

Одно из крупных освобождений произошло 8 февраля 1940 года, когда после сильного давления из-за рубежа Гиммлер санкционировал выход на свободу ста преподавателей Краковского университета[2639]. Часть освобожденных немцев сразу же призвали на военную службу. С лета 1939 года заключенные призывного возраста могли пройти медосмотр прямо в лагерях и, признанные годными, к удивлению самих новобранцев, быть призванными на военную службу сразу после освобождения[2640].

С 1942 года освобождать заключенных стали гораздо реже – из-за страха полиции перед возможным ростом преступности и массовых беспорядков. Согласно статистике СС, во второй половине 1942 года из лагерей освобождали в среднем около 800 человек в месяц[2641]. Иногда на протяжении месяцев на свободу не выпускали ни одного человека. В первую неделю ноября 1943 года, например, освободили всего трех из более 33 тысяч заключенных Бухенвальда[2642]. Достаточно частые в предвоенные годы массовые освобождения почти полностью прекратились. Одним из редких исключений было быстрое освобождение бывших социал-демократов, арестованных летом 1944 года в ходе операции «Гроза». Большую часть арестованных полицейские власти выпустили спустя всего несколько недель. Произошло это после народных волнений, а также критики явной незаконности арестов никак не связанных с оппозицией пожилых немцев, которая раздалась даже со стороны высокопоставленных нацистов[2643].

Не все выпущенные узники действительно получили свободу: несколько тысяч человек отправили в зондеркоманду Дирлевангера, зловещее формирование СС, превращавшее бывших заключенных в убийц. Зондеркоманда Дирлевангера была сформирована в 1940 году, после приказа Гитлера создать специальный отряд из бывших браконьеров, отбывавших срок в государственных тюрьмах за незаконную охоту. В мае и июне 1940 года десятки человек были доставлены для прохождения военной подготовки в Заксенхаузен (в 1942 году туда прибыло еще несколько новых групп). Этим поначалу небольшим подразделением, названным по его фамилии, командовал Оскар Дирлевангер, один из самых одиозных персонажей в паноптикуме эсэсовских злодеев, уже успевший выделиться безудержным размахом своих уголовных деяний – от радикального политического насилия до растрат и сексуальных преступлений. Став командиром зондеркоманды, он существенно пополнил этот список грабежами, изнасилованиями и убийствами, специализируясь на уничтожении беззащитных мирных жителей на оккупированном Востоке[2644].

В 1943–1944 годах около 2 тысяч заключенных немецких концлагерей пополнили ряды зондеркоманды Дирлевангера, успевшей разрастись в крупное формирование СС. Среди них были так называемые асоциальные и криминальные элементы, включая несколько гомосексуалистов, недавно кастрированных за «дегенеративное половое влечение». Далеко не все из них стремились променять привычные лагерные бараки на неизвестное, полное опасностей фронтовое будущее. «К тому времени в лагере мы освоились, – позднее писал один заключенный-уголовник, – и могли бы спокойно дождаться там конца войны». Некоторых из них вскоре вернули в лагеря; другие пустились в бега или перешли к партизанам. Но большинство вступили в одно из самых зловещих формирований Третьего рейха, где грань между жертвой и преступником стиралась. Годами страдавшие как изгои в лагерях, эти люди сражались за нацистов и совершили ужасные преступления, одновременно подвергаясь насилию со стороны эсэсовцев. Дирлевангер всячески терроризировал своих подчиненных (Гиммлер одобрял применение «средневековых» методов в отношении «наших лагерных бездельников») и превратил бывших заключенных в пушечное мясо. Гиммлер считал, что, «принося в жертву преступные элементы», удастся спасти немало жизней «немецких ребят»[2645].

Одной из таких жертв был 35-летний Вильгельм К. из Мюнхена. Доведенный до нищеты, этот отец пятерых детей начал браконьерствовать, чтобы прокормить семью, и с 1942 года сидел в Дахау. Несмотря на сочувствие коммунистам и ненависть к эсэсовцам, он не мог не вступить летом 1944 года в формирование Дирлевангера. «Тебе и детям, – написал он жене в конце августа в переданном тайно письме, – нужны деньги, и сейчас другого выбора, кроме как вступить в их ряды, у меня нет, поэтому прошу тебя, милая, не сердись». Через несколько недель Вильгельм К. погиб в ходе операции по подавлению Варшавского восстания, во время которой формирование Дирлевангера (в этот период – полк) отличилось особой жестокостью[2646].

Осенью 1944 года в формировании Дирлевангера (с октября 1944 г. – бригада) появились первые политические заключенные. Отчаянно пытаясь укрепить обороноспособность рейха, Гиммлер решил задействовать для своих целей открытых врагов нацистского режима, таких как сидевшие в лагерях немецкие коммунисты. Этих узников заманивали в отряд Дирлевангера ложными посулами и сильнейшим давлением. Их оставшиеся за колючей проволокой товарищи по лагерю очень за них волновались. «Я едва не расплакался, увидев их в таком виде», – записал в своем дневнике Эдгар Купфер из Дахау после встречи с бывшими товарищами, обряженными в эсэсовскую форму с эмблемой «Тотенкопф». В середине ноября 1944 года почти 800 бывших заключенных прибыли в Словакию, чтобы влиться в соединение Дирлевангера. Многие из них при первой удобной возможности надеялись сбежать, и удалось им это даже быстрее, чем они рассчитывали. Примерно через месяц две трети этих новобранцев перешли на сторону Красной армии. На тот момент это был, пожалуй, самый масштабный случай дезертирства немцев за всю войну. Однако эйфория перебежчиков продлилась недолго – большинство беглых немецких антифашистов закончили жизнь в советских трудовых лагерях[2647].