Глава 8. Экономика и уничтожение

Вскоре после своего назначения Генрихом Гиммлером главой всей концлагерной системы Освальд Поль собрал всю лагерную верхушку СС на важное двухдневное совещание в штаб-квартире Главного административно-хозяйственного управления СС (ВФХА) в Берлине в районе Лихтерфельде (в южной части города). Преисполненный уверенности в себе, Поль огласил на совещании 24–25 апреля 1942 года свою программу. Он намеревался решать исключительно экономические задачи, как заявил Поль, с тем чтобы как можно скорее увеличить производство оружия и боеприпасов. Достичь этой цели можно лишь одним способом – выжимать из узников все, что можно, пока те не свалятся с ног. Отныне продолжительность рабочего дня не ограничивалась, а обеденный перерыв сводился до минимума.

«Для достижения максимальной производительности, – заявил в заключение Поль, – они должны будут работать до полного изнеможения». И, подчеркивая важность этого распоряжения, Поль возложил ответственность за его исполнение на комендантов лагерей[2176]. Впрочем, смысл сказанного не ограничивался одной лишь экономикой. Поль стремился произвести впечатление на новых подчиненных. Поскольку в зале собрались ветераны лагерных СС – во главе с Рихардом Глюксом и комендантами четырнадцати существовавших на тот момент главных концлагерей, – Поль решил с первых минут продемонстрировать свое могущество. И хотя некоторые служаки ворчали по поводу его назначения на самый верх, Поль быстро утвердился в роли главы системы концлагерей[2177].

Тесные контакты Поля с Генрихом Гиммлером – они переписывались, регулярно встречались или же общались по телефону по спецлинии, проложенной в Главное административно-хозяйственное управление СС, – способствовали упрочнению его позиций. Руководство лагерей понимало, что их новоиспеченный шеф пользуется уважением рейхсфюрера СС. И Поль, в свою очередь, был рабски предан своему наставнику, даже будучи старше его по возрасту. Он относился к желаниям Гиммлера как к священным заветам и был готов дать отпор любому, кто позволил бы себе усомниться в их ценности[2178]. Подлинным же владыкой лагерей по-прежнему оставался Гиммлер. Во второй половине войны ни одна крупная инициатива не претворялась в жизнь без его одобрения. Гиммлер регулярно получал от ВФХА сводки о численности узников и их смертности, а также часто запрашивал дополнительные сведения[2179]. Рейхсфюрер даже изыскивал время для инспекционных поездок. Так, например, в 1942 году он побывал в концлагерях не менее пяти раз[2180]. И подобные визиты не были пустой формальностью. Гиммлер оставался суровым и требовательным начальником. Например, прибыв в Дахау 1 мая 1942 года, он прошел мимо бригады заключенных, работавших на огороде – как ему показалось, не слишком усердно. Гиммлер, выскочив из машины, обрушился с криком на капо, на часовых, на главу охранников-эсэсовцев. Узникам было приказано работать до глубокой ночи. Когда же ему сказали, что большинство из них – священники, Гиммлер воскликнул: «Пусть эти ублюдки вкалывают, пока не свалятся!»[2181]

По мере продолжения войны рейхсфюрер СС все реже и реже предпринимал инспекционные поездки. Будучи ведущим теоретиком тотальной войны, он сосредоточивал в своих руках все большую власть. Так, в августе 1943 года он стал имперским министром внутренних дел, а в июле 1944 года – командующим резервной армией. Новые обязанности отнимали у него почти все свободное время[2182]. И все же он никогда не забывал о концлагерях, продолжая осуществлять общее руководство ими. Как мы убедимся, его любимые проекты – такие как медицинские эксперименты или же эксплуатация узников во имя победы Германии, – по-прежнему не обходились без его участия. Гиммлер не давал покоя своим подчиненным, в том числе и Полю, постоянно подталкивая их к новым, более радикальным инициативам.