Глава 6. Холокост

Днем 17 июля 1942 года самолет с главой СС Генрихом Гиммлером и его небольшой свитой приземлился на аэродроме Катовице. Прибывших встречали местные эсэсовские и партийные чины, в том числе комендант Освенцима Рудольф Хёсс, тщательно готовившийся к предстоящему визиту Гиммлера. Хёсс сопровождал рейхсфюрера и других эсэсовских бонз в поездке на юг Польши, в Освенцим, где Гиммлера ждал официальный прием за чашкой кофе в офицерской столовой[1665]. Со времени первого приезда Гиммлера весной 1941 года лагерный комплекс Освенцима колоссально вырос – СС существенно расширили здесь свое присутствие. До неузнаваемости изменился и главный лагерь, теперь в нем появилась временная женская зона, рассчитанная на содержание нескольких тысяч узниц, которых готовили к переброске в огромный новый лагерь в Бжезинке. Еще одним важным начинанием было строительство лагеря-филиала (Моновиц) на территории располагавшегося по соседству предприятия «ИГ Фарбен». Но самое главное – недавно Бжезинка стала лагерем систематического массового уничтожения европейских евреев.

За время двухдневного визита Гиммлер обстоятельно осмотрел комплекс Освенцима. С увлечением вникал в различные экономические инициативы, как промышленные, так и как аграрные. Дипломированный агроном, Гиммлер специально выкроил время для обсуждения своих идей по развитию сельскохозяйственного производства с Иоахимом Цезарем, предприимчивым эсэсовским начальником местных ферм, а также побывал на сельхозобъектах и, по слухам, даже побывал в коровнике, где заключенный налил ему молока[1666]. Гиммлер осмотрел и строительную площадку «ИГ Фарбен». И хотя современные методы строительства произвели на него впечатление, он не мог дождаться запуска производства синтетического топлива и каучука. И в очередной раз напомнил руководству компании о сроках работы[1667]. В главном лагере Гиммлер осмотрел переполненную женскую зону и присутствовал при телесном наказании плетьми одной из узниц[1668]. Он стоял у лагерного крематория, того самого, где осенью 1941 года убивали газом советских военнопленных. Однако к его визиту центр массового уничтожения переместился из главного лагеря Освенцим в его новый филиал в Бжезинке.

Далеко за пределами почти готовых для принятия заключенных зон Бжезинки – всего в нескольких сотнях метров друг от друга, за деревьями – стояли два безобидных с виду крестьянских дома, совсем недавно переоборудованные в газовые камеры. Здесь, по словам Рудольфа Хёсса, Гиммлер тщательно проследил за массовым убийством большой группы только что доставленных в лагерь евреев: «Он просто смотрел, не проронив за все время ни слова»[1669]. Как и во время расстрела евреев под Минском годом ранее, глава СС оставался бесстрастным наблюдателем[1670].

Но молчание Гиммлера надолго не затянулось. Вечером 17 июля 1942 года на торжественном ужине со старшими офицерами СС Освенцима – все при полном параде – он непринужденно, совсем по-светски, расспрашивал их о работе, о семьях. А позже, на междусобойчике с комендантом Хёссом, женой коменданта и еще несколькими избранными на новой вилле гауляйтера с площадкой для гольфа и бассейном в лесу под Катовице, он расслабился окончательно. В тот вечер Гиммлер был необычно легкомыслен и даже жизнерадостен, хотя и избегал прямых упоминаний о произошедшем за несколько часов до этого. Но не думать об убийстве европейских евреев он не мог и, видимо, поэтому даже позволил себе пару бокалов красного вина и сигарету. «Никогда прежде я его таким не видел!» – вспоминал Рудольф Хёсс[1671]. На следующее утро, непосредственно перед отъездом из Освенцима, Гиммлер поставил точку, заехав к Хёссу. На вилле коменданта Гиммлер был чрезвычайно любезен и сфотографировался с детьми Хёсса, называвшими его «дядя Хайни» (позже Хёсс с гордостью повесил снимки у себя дома)[1672]. Возможно, рейхсфюрер считал, что подобные проявления учтивости играют особую роль в местах, подобных Освенциму, где его подчиненные ежедневно избивали, грабили и в массовом порядке умерщвляли людей.

Визит рейхсфюрера СС в Освенцим совпал с большими переменами в Третьем рейхе. С весны 1942 года Гиммлер, следуя новым приоритетам нацистов, настойчиво проводит в жизнь идею двукратного увеличения армии рабов в концлагерях. После провала блицкрига в Советском Союзе и вступления в войну Соединенных Штатов нацистский режим оказался перед необходимостью ведения затяжной войны и быстрого наращивания военного производства. И в начале марта 1942 года Гиммлер принял решение о том, что вся система концлагерей – ранее весьма слабо интегрированная в обширную организацию СС – должна стать частью Главного административно-хозяйственного управления СС (ВФХА), в котором была сформирована управленческая группа D (концентрационные лагеря). Само ВФХА недавно создали как организационный и экономический центр СС, во главе которого встал целеустремленный Освальд Поль, вошедший в высший эшелон эсэсовского руководства[1673].

Однако, направляясь в Освенцим в июле 1942 года, Генрих Гиммлер размышлял не столько об экономике СС, сколько о нацистском окончательном решении еврейского вопроса. Хозяин концлагерей, Гиммлер также руководил принимавшей летом 1942 года невиданный размах кампанией по уничтожению европейского еврейства. Сразу же после встречи с Гитлером, состоявшейся всего за пару дней до визита в Освенцим, он принялся форсировать темпы геноцида. Осмотрев Освенцим, Гиммлер полетел в Люблин, чтобы начать претворение в жизнь плана истребления польских евреев в трех новых лагерях смерти генерал-губернаторства – Бельзене (Белжеце), Собиборе (Собибуре) и Треблинке. 19 июля он приехал в Собибур, а вечером того же дня в Люблине отдал приказ о скорейшей «депортации всего еврейского населения генерал-губернаторства»; все местные евреи, кроме рабов в немногочисленных оставшихся гетто и лагерях, подлежали уничтожению к концу года[1674].

Итак, поездка Гиммлера в Освенцим в июле 1942 года происходила в переломный момент. С одной стороны, на передний план все сильнее выдвигался производительный труд, с другой – начинались депортации и массовые убийства евреев со всей Европы. Визит Гиммлера был связан и с тем и с другим, а Освенцим представлял собой еще и центр и эсэсовских экономических амбиций, и нацистского окончательного решения еврейского вопроса. 18 июля 1942 года, перед отъездом из лагеря Гиммлер напутствовал Хёсса неустанно продолжать и экономическую эксплуатацию заключенных, и массовые убийства газом, поскольку число депортаций с каждым месяцем будет возрастать. В конце встречи Гиммлер лично присвоил Хёссу звание оберштурмбаннфюрера в знак признания важной роли Освенцима в претворении в жизнь нацистских планов[1675]. Но каким образом этот лагерь стал частью этих планов? И какие функции выполнял он и вся система концлагерей в целом в холокосте?