Коменданты Поля

Разъезжаясь из Берлина по своим лагерям в конце апреля 1942 года после совещания по случаю вступления Освальда Поля в должность, коменданты задавались вопросом: что принесет с собой смена начальника? По всей видимости, Поль произвел на них впечатление. По словам Рудольфа Хёсса, Поль был «грубой силой природы». Ни у кого не возникло сомнений, что с приходом Поля систему концлагерей ждут серьезные перемены[2235]. Чего не мог предвидеть ни один комендант, так это то, насколько они скажутся на них самих. Поль не удовлетворился одной лишь перетряской своей штаб-квартиры в Ораниенбурге. Он был полон решимости установить свои порядки в каждом лагере. Летом 1942 года Поль с одобрения Гиммлера поменял практически всех комендантов. После скандала, в котором был замешан ряд офицеров, на повестке дня уже стоял вопрос о незначительной реструктуризации. Однако амбиции Поля простирались гораздо дальше. Когда в октябре 1942 года пыль улеглась, лишь в четырех лагерях остались старые коменданты. Все остальные получили новых.

Затеянная Полем кадровая перетряска вскоре распространилась на всю иерархию лагерных СС. В начале мая 1942 года был издан приказ, предписывавший комендантам подготовить списки блокфюреров, долго прослуживших на одном месте, – для перевода в другие лагеря[2236]. Такая ротация кадров низшего звена рушила давно заведенную рутину и обрывала старые связи, что, наверно, и было целью данного приказа. Так, например, в Заксенхаузене карательный взвод был разделен пополам, после чего одну часть перевели в другой лагерь. Оставили лишь самые «ценные кадры» – тех, кто поднаторел в искусстве истязаний и расстрелов узников[2237]. Некоторых вообще вынудили уйти из системы лагерей. Чтобы подсластить пилюлю, эсэсовское начальство поощряло рапорты о переводе в дивизию «Мертвая голова», чьи ряды в 1942 году сильно поредели после кровавых сражений на Восточном фронте[2238].

Среди блокфюреров Заксенхаузена, отбывших на военную переподготовку, были Вильгельм Шуберт и Рихард Бугдалле. Позднее Шуберт воевал в Польше, Венгрии и Австрии. А вот Бугдалле задержался в солдатах недолго. Не в силах сдерживать порывы животной жестокости, верой и правдой служившей ему в лагере, он сам стал их жертвой и был брошен в тюремный лагерь СС за то, что поднял руку на командира, которому не понравилось, как он отдал ему честь[2239].

Под началом Поля лагерные СС выступили в полосу крупных перемен. Старые опытные кадры уходили, им на смену приходили молодые амбициозные новички. Хотя перетряска затронула все уровни лагерных СС, самыми радикальными стали кадровые перестановки в верхнем эшелоне, произошедшие летом 1942 года. Из четырнадцати комендантов пятерых вообще выставили из лагерных СС. Помимо Пиорковски (Дахау), Лорица (Заксенхаузен), Коха (Майданек), Поль также уволил Кюнстлера (Флоссенбюрг) и Артура Рёделя (Гросс-Розен). Шестой комендант, Вильгельм Шутль, ушел после закрытия лагеря Арбейтсдорф. Из оставшихся восьми четверо сохранили свои посты – Герман Пистер (Бухенвальд), Франц Цирайс (Маутхаузен), Рудольф Хёсс (Освенцим) и Адольф Хаас (Нидерхаген). Еще четырех перевели в другие лагеря. Мартин Вайс из Нойенгамме получил назначение в Дахау, Макс Паули – из Штуттгофа в Нойенгамме, Эгон Цилль из Нацвейлера – во Флоссенбюрг и Макс Кёгель – из Равенсбрюка в Майданек. И наконец, пять офицеров СС были назначены комендантами лагерей впервые: Фриц Зурен (Равенсбрюк), Вильгельм Гидеон (Гросс-Розен), Антон Кайндль (Заксенхаузен) и Йозеф Крамер (Нацвейлер)[2240].

Когда коменданты лагерей съехались в Берлин на очередное совещание, Полю хватило взгляда, чтобы понять, насколько изменился их кадровый состав с апреля 1942 года.

Масштабы затеянной Полем реорганизации не вызывают сомнений. Но каков был ее смысл? После войны Поль утверждал, что причиной всему была его добросердечность – мол, он всего лишь стремился установить в лагерях «гуманный дух», для чего и был вынужден устранить «грубиянов» старой закалки, прошедших школу у его предшественника Эйке[2241]. Ни один уважающий себя историк не поверит сказке про «добросердечного эсэсовца» Поля. Тем не менее трактовка устроенной им перетряски системы лагерей – мол, стремился избавиться от наследия Эйке – имеет своих сторонников, как и аргумент о том, что Поль, дескать, стремился по максимуму задействовать подневольный труд узников, для чего в лагерях ему и потребовались толковые коменданты[2242].

Поль явно возлагал на новых комендантов большие надежды. Все пятеро были относительно молоды, средний их возраст не превышал 37 лет, и до нового назначения они служили в лагерных СС. Например, Йозеф Крамер накопил изрядный профессиональный опыт, отслужив с 1934 по 1942 год в комендатурах шести разных лагерей[2243]. Трое из вновь назначенных комендантов ранее служили в дивизии «Мертвая голова», а Хоппе и Гидеон в 1942 году получили ранения под Демянском[2244]. Если они и могли похвастать зачаточными административными навыками, то им все равно было далеко до вновь назначенного коменданта Заксенхаузена Антона Кайндля, в прошлом администратора лагерных СС, главы подотдела DIV ВФХА. Кайндль был управленцем до мозга костей. В круглых очках в роговой оправе, он был совершенно не похож на мускулистых громил довоенных лет, таких как Ганс Лориц. 1902 года рождения, Кайндль 12 лет прослужил в рейхсвере Веймарской республики счетоводом и казначеем. В Третьем рейхе он поставил свои бухгалтерские таланты на службу сначала СА, а затем ВФХА СС Поля. В 1936 году Кайндль был включен в штаб Эйке, а затем стал старшим офицером административно-хозяйственной службы дивизии «Мертвая голова» (сформированной в октябре 1939 года). Этот пост он занял осенью 1939 года, а два года спустя вернулся в лагерный инспекторат. Поль давно восхищался административными талантами Кайндля и в 1942 году рассчитывал по максимуму задействовать их на новом посту коменданта Заксенхаузена[2245].

Решение Поля заменить часть комендантов было обусловлено и его стремлением превратить лагеря в экономически эффективные предприятия[2246]. Теперь, когда скорая победа Германии была не столь очевидна, некомпетентность лагерного начальства стала угрозой делу победы. Так, например, Кох подписал себе приговор, фактически развалив Майданек. Был вынужден уйти и Кюнстлер. Запойный пьяница, он не собирался ничего менять в своем поведении. Когда же до Берлина дошел слух об очередной вакханалии во Флоссенбюрге, терпение начальства лопнуло. Кюнстлера с треском вышибли, враз избавившись от инородного тела в лагерном организме, этом детище Поля[2247].

И все же, несмотря на проведенную Полем в 1942 году перетряску системы, не следует переоценивать ее значимость. Во-первых, как и его предшественники, Поль так и не сумел воплотить в жизнь внятную кадровую политику. Да, некоторые из вновь назначенных комендантов, вроде Кайндля, соответствовали его идеалу «управленца-солдата», чего никак нельзя было сказать о большинстве. Многие назначения были поспешными, их результатом была случайность, или же сыграли свою роль связи[2248]. Как и в предыдущие годы, среди лагерных СС наблюдалась страшная текучка кадров. Некоторые из вновь назначенных комендантов оказались ничуть не лучше своих предшественников. Так, например, Вильгельм Гидеон продержался комендантом лагеря Гросс-Розен всего год. Это было, пожалуй, самое странное назначение. До своего повышения Гидеон был старшим административным офицером в Нойенгамме и стал первым представителем этой категории, дослужившимся до коменданта. Впрочем, и последним тоже. Преданный не столько делу, сколько алкоголю, Гидеон был снят с этой должности осенью 1943 года[2249]. Потерпел неудачу Поль и с другими назначениями. В частности, его доверия не оправдали еще три коменданта – Карл Хмелевски, Герман Флорштедт и Адам Грюневальд. Всех их пришлось арестовать за превышение полномочий и коррупцию[2250].

Поль отнюдь не порывал связей с эпохой Эйке. Наоборот, активно «черпал» таланты, доставшиеся от противника и предшественника. Большинство комендантов, сохранивших свои посты – такие как Хёсс, Кёгель, Вайсс, Циренс и Цилль, – процветали под началом Эйке, будучи не столько экспертами по части хозяйственной деятельности, сколько террора. То же самое верно и в отношении новых комендантов. Даже Антон Кайндль попал под крыло Эйке в 1936 году и оставался в числе его приближенных вплоть до 1941 года[2251].

Таким образом, затеянная Полем перетасовка кадров ставила своей целью не столько тотальное обновление лагерей, сколько их подпитку энергией. Безусловно, Поль поставил перед лагерным руководством задачу эффективного использования труда узников. В то же время он стремился сохранить дух лагерных СС и потому продолжал доверять ветеранам насилия и террора. Как и многие другие «реформаторы», Поль задумал провести радикальные изменения, не прибегая к радикальным изменениям. В целом можно сказать, что его перетасовка не столько ставила своей целью решение хозяйственных вопросов, сколько была демонстрацией власти[2252].

Поль был мастер политических жестов и намеревался доказать Гиммлеру, что способен побороть коррупцию и некомпетентность. Одновременно он намекнул лагерным СС, что он не Глюкс. Намек был понят. К осени 1942 года власть Поля над лагерями была безоговорочной. Политический спектакль под названием «перетасовка» принес свои плоды. А вот как экономическая инициатива он с треском провалился. Лагеря так и не стали движущей силой германской экономики[2253].