Лагерные эксперименты

Эксперименты над людьми сопутствовали подъему современной медицины не только в Германии. Строгих правил не существовало, однако после того, как Веймарскую республику потряс ряд скандалов, в 1931 году медицинские власти Германии разработали руководство по проведению опытов над людьми. Запрещались любое принуждение к участию в них, эксперименты над умирающими, а также ставящие под угрозу жизнь детей[2388]. Увы, спустя всего несколько лет лагерные врачи эти правила растоптали. Первые эксперименты с использованием заключенных были проведены незадолго до Второй мировой войны. Правда, это еще не было широкой практикой, а сами опыты были довольно безобидные[2389]. Однако с началом войны СС стали проводить потенциально смертельные опыты, причем не последнюю роль в их проведении сыграло положение на фронтах.

По всей видимости, первый такой эксперимент имел место в лазарете Заксенхаузена. Здесь в период с октября по декабрь 1939 года два врача-эсэсовца отравили десятки узников горчичным газом (ипритом). Распоряжение поступило от Гиммлера, поддавшегося всеобщей истерии по поводу возможного применения противником ОВ против немецких солдат. Что неудивительно, ибо в памяти еще были живы события Первой мировой войны. Для определения эффективности двух потенциальных лечебных препаратов врачи Заксенхаузена наносили иприт (до температуры ниже 14,4 °С иприт находится в жидком состоянии) на руки узников, вызывая у них ожоги, которые потом распространялись до самой шеи. В отдельных случаях врачи намеренно инфицировали раны. В конечном счете лекарства, эффективность которых они проверяли, оказались бесполезными, о чем и заявил в заключительных отчетах, направленных Гиммлеру, начальник медицинской службы СС Эрнст Роберт Гравиц, лично наблюдавший за этими опытами[2390].

За первыми экспериментами последовало множество других, особенно во второй половине войны. Всего их жертвами в более чем десяти лагерях стали 20 тысяч человек, несколько тысяч из них умерли[2391]. По мере роста числа жертв в ВФХА озаботились тем, что это может негативно сказаться на количестве работоспособных узников. В конце 1942 года в лагеря был направлен запрос о том, сколько узников погибло в результате экспериментов[2392]. А врачи всячески заметали следы: так, заражения узников вирусами и ядами в их отчетности проходили как «вакцинации»[2393]. Правда, иногда они теряли бдительность и говорили правду, называя своих жертв «морскими свинками» и «подопытными кроликами». Кстати, и сами узники, склонные к черному юмору, именовали себя точно так же[2394].

Гиммлер – возможно, с согласия Гитлера – надзирал над проводимыми в лагерях опытами[2395]. Хотя сама программа не координировалась из центра, а многие самые радикальные инициативы исходили снизу, бразды правления «морскими свинками» были в руках у Гиммлера. Ни один лагерь не мог проводить эксперименты, не заручившись его личным согласием[2396]. Исследователи с личными связями, такие как Зигмунд Рашер (чья жена была хорошей знакомой Гиммлера), могли обращаться к нему лично[2397]. Второй путь лежал через псевдоисследовательский институт «Аненербе»[2398]. Учрежденный в свое время для изучения мифических арийских корней германской расы[2399], во время войны он переключился на военные исследования, необходимый человеческий материал для которых поставляли лагеря[2400].

Третий путь лежал через начальника медицинской службы СС Гравица. За годы войны Гравиц стал влиятельной фигурой и в 1943 году контролировал все медицинские службы СС. Несмотря на все попытки Гиммлера подвергнуть сомнению профессионализм эсэсовского начмеда, тот загорелся не меньшим энтузиазмом в отношении опытов над людьми, чем его босс Гиммлер, для которого он проводил экспертизу заявок на исследования[2401].

А Гиммлер поистине помешался на опытах над людьми. Он буквально пожирал поступавшие ему отчеты и сам предлагал новые, совершенно дикие методы лечения. Ослепленный достижениями науки, он принимал на веру все, что предлагали так называемые эксперты, особенно если их предложения совпадали с его видением мира. Пожертвовать «недочеловеками» в лагерях ради спасения жизней немецких солдат? Это же благая цель, утверждал он. Любой несогласный с этим мнением объявлялся предателем. Гиммлер был убежден: война оправдывает любые средства. Именно он открыл двери самым бесчеловечным опытам над людьми. И на первых порах пальма первенства в их проведении досталась Дахау[2402].