Заключенные-евреи на Востоке

Спустя более года после освобождения из нацистских лагерей Нехама Эпштейн-Козловски жила с новым мужем в еврейском кооперативе в замке около озера Комо в Италии, где оба с нетерпением ждали переезда в Палестину. Именно здесь 31 августа 1946 года эта 23-летняя польская еврейка, беременная первым ребенком, встретилась с американским психологом Дэвидом Боудером, недавно приехавшим в Европу для опроса перемещенных лиц. Их первую беседу Боудер записал на магнитофонную ленту. Американский психолог отметил, что Эпштейн-Козловски не раз чудом избегала гибели, соскочив с поезда, везущего ее в лагерь смерти, пережила Варшавское гетто и гетто в Мезеритце (ныне г. Мендзыжец-Подляски, Польша. – Пер.), и ее история, которую женщина поведала психологу в следующие полтора, была нескончаемой чередой кошмарных событий. Весной 1943 года, когда погибла вся ее семья, Нехама Эпштейн-Козловски оказалась в Майданеке, откуда и началась ее двухлетняя одиссея по системе концентрационных лагерей – сначала переброска в Освенцим, потом снова в Майданек, оттуда в Плашув, а после опять в Освенцим, потом в Берген-Бельзен, оттуда – в лагерь-спутник Бухенвальда Ашерслебен и, наконец, после двухнедельного марша смерти – в гетто Терезиенштадт, где она была освобождена 8 мая 1945 года.

Когда Эпштейн-Козловски 26 июня 1943 года вместе с еще 625 женщинами прибыла из Майданека в Бжезинку (Биркенау), их тут же включили рабочую команду, занимавшуюся строительством дорог, известную как «команда смертников», – всего месяц спустя, как вспоминала Нехама Эпштейн-Козловски, 150 женщин погибли. Многие из тех, кто выжил, были позже убиты. Сама Эпштейн-Козловски пережила несколько селекций, включая три из них в лазарете Бжезинки, где она, будучи в полубезумном состоянии от малярии, все же сумела спрятаться на койках заключенных-неевреев. Самыми уязвимыми для подобных селекций были еврейские дети, но в течение нескольких месяцев 1944 года Эпштейн-Козловски помогла защитить 8-летнюю сироту по имени Хайкеле Вассерман: «Девочка стала очень дорога мне. Я очень ее полюбила. И она очень ко мне привязалась». Хайкеле спаслась от селекции в Плашуве, спрятавшись в уборной, потом в Освенциме тоже пережила селекцию. Но когда Эпштейн-Козловски собрались отправить в Берген-Бельзен, тут они были вынуждены расстаться: «Как эта девочка плакала тогда. Как поняла, что меня увозят, страшно расплакалась. И все время кричала: «Ты бросаешь меня, бросаешь! Кто будет моей матерью теперь?» Но, увы, я ничем не могла ей помочь… И я тоже разревелась…»[1883] Хайкеле, по всей вероятности, умерла еще до окончания войны, как и большинство остальных детей в Освенциме. Как умерли почти все, чья участь походила на странствия Нехамы Эпштейн-Козловски. Умерли евреи, официально зарегистрированные как заключенные других концентрационных лагерей Восточной Европы в период холокоста и кто столкнулся с каторжной работой, насилием и бесконечными селекциями. Но судьба этой женщины, можно сказать, уникальна – она все-таки, невзирая ни на что, выжила.